Если бы не недосып и усталость, они бы вовремя заметили оказавшуюся прямо на дороге округлую палатку, а так – миновали большой валун и почти уперлись в нее носами.

– Святая Дева! – ошеломленно сказал Арагонес, глядя на сидящего около палатки вителлианина. В руках он что-то держал, а дрова, сложенные аккуратной кучкой, начинали дымиться.

Вильям нажал спусковой крючок до того, как понял, что делает. Вителлианин всхлипнул и завалился вперед. Зашипел залитый кровью костер.

– Туристы, не иначе, – пробормотал Арагонес. стволом винтовки поднимая полог и заглядывая в палатку. – Там еще трое. Спят, вроде. Что делать будем?

Из-за камня появился идущий впереди солдат Радукану. Глаза его округлились, лицо скривилось от досады.

– Вот уроды хреновы! – с чувством сказал он, глядя на лежащее около костра тело.

– Что делать, господин лейтенант? – спросил Вильям.

– Еще живые есть?

– Да, трое, – Арагонес кивнул в сторону палатки.

– Доводите дело до конца, – голос Радукану звучал твердо. – А ваш проступок мы разберем позже.

– Прости меня Святая Дева! – Арагонес перекрестился и сунулся в палатку. Винтовка стреляла беззвучно, но слышались чавкающие звуки, когда пули впивались в мягкую плоть.

– Ли, Соболев – вперед, – приказал лейтенант. – Эти двое уже ничего не соображают…

Арагонес выбрался наружу, лицо его было мрачным.

– До сего дня я никогда не убивал детей, – пробормотал он, – и надеюсь, что больше не придется…

– Клянусь четверкой… – только и смог сказать Вильям.

Звездолет ждал их на том же месте, черный, хищно красивый, и при его виде из многих глоток вырвался облегченный вздох.

– Видят духи, мы почти дома, – пробормотал Ли.

У Вильяма сил разговаривать не было. Он с трудом стащил бронежилет, за эти дни намертво приросший к телу, избавился от шлема и ощутил неожиданную легкость.

– По камерам, по камерам! – покрикивал лейтенант. – Через пять минут взлет. Если кого по полу размажет, пилоты будут не виноваты…

Вильям добрался в свой отсек, с закрытыми глазами влез в камеру, а заснул еще до того, как щелкнула дверка.

Один из многочисленных карантинных отсеков перевалочной станции "Миктлан-24", куда поместили первый взвод, напоминал казарму с пристроенным тренажерным залом. Делать тут было совершенно нечего, кроме как накачивать мышцы да периодически наведываться в камеру сдачи анализов.

За две недели, проведенные в карантине легионерами из летавшего на Вителлио отряда, байки и анекдоты закончились даже у Арагонеса, так что разговоры велись самые идиотские.

– Вот ты, Гаррисон, чего бы хотел, попади сейчас на Землю? – неожиданно спросил Цви.

– Ну, – чернокожий великан заворочался на койке, засопел. – Бабу и жареный крокодилий хвост! А чего?

– Просто интересно, – Цви почесал нос. – А вот я бы хотел в море искупаться. Эх, какой это кайф – прыгнуть в теплую воду…

– А я, видят духи, посетил бы могилы предков, – проговорил Ли грустно. – Наверняка за то время, что мы отсутствовали на Земле, их стало на две больше.

Все примолкли, вспоминая родину.

– А я хотя бы просто поглядел, что там и как, – сказал Вильям. – Клянусь четверкой, я понимаю, что вряд ли смогу приспособиться к мирной жизни, но воевать тоже надоело. Сколько можно?

– Прав был Сунь-цзы, – вздохнул Ли, – если ведут войну и победа затягивается – оружие притупляется и острия обламываются…

Ведущая из карантинного отсека дверь, закрывшаяся четырнадцать дней назад, лязгнула и открылась. За ней обнаружился улыбчивый сержант в форме медицинских войск.

– Выходите, узники, – сказал он добродушно. – К сожалению, вы не привезли с собой никакой пакости…

– Пришибить бы тебя за такие слова, шутничок! – занервничал Арагонес, резво вскакивая с койки. – И Святая Дева простила бы мне этот грех!

– Ладно сердиться, – медик махнул рукой. – Скажите спасибо, что вы кому-то зачем-то понадобились. Изначально предполагалось вас, как прибывших с планеты, биосфера которой не изучена, держать тут месяц.

– Месяц? – прорычал Гаррисон. – Да я бы прогрыз стены!

– Видят духи, хватит буянить! – осадил солдат Ли. – Скажи лучше, друг, какие новости? Как там на Заритоне?

– А все так же, – сержант-медик пожал плечами. – Наши войска там стоят, вителлиане не дают им добить пауков. Самый настоящий пат.

– А на Земле?

– Нашел чего спросить, – абориген перевалочной станции усмехнулся и покачал головой. – Какие там могут быть новости? Вот в некоторых колониях неспокойно, ходят слухи о каких-то бунтах… Ну что, все готовы? Тогда пошли!

В узком коридоре, напоминающем горизонтально положенную шахту лифта, Вильяма догнал Арагонес.

– Одного я не понял, – сказал он тихо. – Так что, мы зря на Вителлио летали? Почему на Заритоне ничего не изменилось?

– Кто же его знает, – ответил Вильям. – Может чего в бомбе не сработало, а может еще новости сюда не дошли… Мне вот другое интересно, куда нас ведут?

Устройство перевалочных станций не отличалось разнообразием и побывав на одной, любой человек с легкостью сориентировался бы и на другой. Сейчас, по всем признакам, улыбчивый сержант-медик бодро топал вовсе не в сторону жилых блоков, а к посадочной зоне.

То же самое заметил и Ли.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

– У меня приказ – доставить вас в шестнадцатый док, – ответил провожатый. – Я же сказал, что вы кому-то понадобились.

В шестнадцатом доке обнаружился майор Рагнарссон и бегающие вокруг него люди, оказавшиеся Первым Ударным Полком Звездного Легиона.

– Вот так встреча, клянусь четверкой, – уныло пробормотал Вильям, разглядывая долговязую фигуру командира. – Нас явно ждет пакостное задание…

Пакостность обнаружилась сразу, когда стало ясно, что грузят легионеров в старый, потрепанный транспортный звездолет из тех, с какими Земная Федерация вступала в войну с тритонианцами.

– Надо же, – сказал Вильям, заходя в жилой отсек. Стены выглядели так, точно их долго и упорно скребли ножами, а санитарный блок вонял на все помещение. – Я-то думал, они все списаны давно…

Заревела сирена и кашляющий голос из динамика над дверью объявил:

– Всем принять лежачее положение и пристегнуться. Старт через пять минут!

– Зачем пристегиваться? – Арагонес выпучил глаза. – Мы же не с планеты стартуем…

– Перестраховщики, клянусь четверкой, – буркнул Вильям, засовывая под койку рюкзак.