готов был к встрече с матерью. Переулок выходил на узкую поперечную улицу, за которой находился небольшой заросший травой парк, неожиданный кусочек леса в центре города. Проходившая через него извилистая дорожка вела к большому старому платану, под изогнутыми ветвями которого стояло кружком несколько скамеек. Скамейки показались Бенни знакомыми. Над головой старомодная садовая лампа освещала покрытый листвой подлесок театральным светом так, что он больше походил на сцену, чем на парк. В сумраке, скрывавшем дальнюю сторону парка, виднелись силуэты синих шатров и палаток лагеря бездомных, но на скамейках под платаном никого не было, место казалось подходящим, чтобы посидеть, отдохнуть и собраться с силами перед возвращением домой.

Бенни натянул капюшон на голову и оторвался от стены. Перейдя улицу и войдя в парк, он понял, где находится. Он никогда раньше не видел этот парк ночью, но днем отец его сюда водил. Кенджи сажал его на какую-нибудь скамеечку рядом со старыми китайцами, сидевшими там с газетами, и просил посидеть, а сам отходил поговорить со знакомым. Бенни не боялся. Отец никогда не отходил слишком далеко, старички-китайцы были добрыми, а иногда отец давал ему кусок хлеба покормить голубей и ворон. В теплую погоду некоторые старики приносили в парк певчих птиц в клетках, чтобы те тоже подышали свежим воздухом. Иногда они разрешали Бенни покормить своих птиц, и птицы начинали петь.

Ночью птиц не было видно. Голуби устроились на карнизах зданий в центре города, а хриплые вороны спали в ветвях платана. Черные вороны сливались с темнотой. Бенни не видел их, но чувствовал, что они там, и мысль о том, что они спят на деревьях, успокаивала его. Он направился по дорожке к скамейкам, держась подальше от темных палаток, а затем остановился. С поросшего травой участка, окруженного скамейками, доносились голоса. Он присел на корточки за мусорным баком и прислушался. Это были не голоса вещей. Это были голоса людей. Их было немного. Несколько человек. Говорили по-английски. Они не слышали его шагов, потому что на нем были мягкие кроссовки. Бенни проверил уровень тревожности: синий (быть начеку, риск нападения обычный). Вроде большой опасности нет, но лучше, наверное, уйти. Он осторожно поднялся. Теперь ему было видно их: трое парней сидели на брезенте за одной из скамеек и ели что-то, передавая по кругу контейнер из фольги. Возраст их он не мог определить. Они были пепельно-серого цвета, и от них доносился запах марихуаны. Это был запах Кенджи, и сердце Бенни забилось быстрее. Он хотел уйти, но вместо этого бесшумно шагнул вперед.

Возле скамеек стояло несколько больших рюкзаков с притороченными по бокам кастрюлями и сковородками. Рядом лежали две большие собаки: питбули с шипастыми ошейниками на шеях и поводками из толстой веревки. Одна из собак, более светлой окраски, подняла голову и направила свой упругий нос в сторону Бенни, принюхиваясь.

«Тревога!» Бенни замер. Собака поднялась на лапы и зарычала: низкий звук зарождался глубоко в горле. Вторая собака вскочила и залаяла.

«Тревога! Опасность!»

Один из парней спросил:

– Райкер, что случилось, чувак?

Обе собаки бросились на Бенни. Они двигались очень быстро и оказались не привязанными: уже поворачиваясь, чтобы убежать, Бенни заметил, что их поводки ни к чему не прикреплены. Лая и сверкая большими желтыми зубами и блестящими деснами, наводя жуть своими слюнявыми губами и страшными светлыми глазами, собаки загнали его в угол у мусорного бака.

– Райкер! Дейзи! Прекратите! – Один из парней, перепрыгнув через скамейку, схватил собак за ошейники, и те затихли. – Привет, чувак. Извини, пожалуйста.

Бенни сглотнул. У него подкашивались колени, его подташнивало.

– Все в порядке, – сказал он, хотя это было не так, и какой-то противный голос у него в голове тут же передразнил: «Все норм, все ништяк ваще». Уши у собак дернулись. Они пристально наблюдали за Бенни. Они зарычали так, словно хотели его укусить.

– Вообще-то, они очень крутые, – сказал парень.

– Это круто, – сказал Бенни.

«Круто? – сказал тот же голос, продолжая его передразнивать. – Ни хрена крутого, урод».

– У нас проблемы? – крикнул один из парней. Те двое перестали есть и наблюдали за происходящим, не вставая с брезентовой подстилки. – Кто это?

– Это я, – сказал Бенни.

«Ты? – захихикал голос. – Кем ты себя возомнил, дурачок?»

Теперь все смотрели на него.

– Кто ты? – спросил первый парень.

– Никто, – сказал Бенни.

«Вот это правильно!»

– Ты не никто, – сказал парень. – Вот же ты стоишь. Разговариваешь. Ты кто-то. У тебя есть имя, кто-то?

– Я Бенни, – сказал Бенни.

«Я Бенни! Бенни он! Заткнись на хрен, Бенни!»

Парень, державший собак, окинул его взглядом.

– Ты китаец, Бенни-бой?

– Нет. Мой отец японец. И кореец. То есть был. Теперь он мертв. Его переехал грузовик.

«Ой, бедный Бенни-бой. Ты че, собираешься рассказать им всю историю своей гребаной жизни прямо сейчас?»

– Не повезло ему, малыш.

– Да. Он был под кайфом.

«Какого хрена ты им это рассказываешь?»

– От наркотиков нужно держаться подальше, Бенни-бой. Просто скажи им «нет», хорошо?

– Хорошо.

– Вот молодец. Хочешь риса с фасолью?

– Нет, спасибо, – сказал Бенни и вдруг понял, что очень проголодался. Он ведь так и не поужинал. Он представил себе, как Аннабель сидит у краешка прибранного кухонного стола и ест спагетти в одиночестве, – и почувствовал, что внутри него образовалась пустота, какой-то другой вид голода.

– Мне нужно идти домой.

«Ой-ой-ой, его мамочка заждалась…»

– Да ладно тебе, – сказал парень. – Посиди с нами. Я Джейк, а это Доузер и Теренс, но это пидорское имя, поэтому мы зовем его Ти-Боун. Ну, с животными ты познакомился. Светленький – это Райкер, мальчик, а это девочка, Дейзи. Ну, вот, теперь ты знаешь, как нас зовут, и тебе придется разделить с нами трапезу, чтобы мы были уверены, что ты на нас не в обиде. А не то мы подумаем, что ты злишься на нас и представляешь опасность, и тогда нам придется тебя убить. Так что подходи и устраивайся поудобнее. Рис с фасолью, вполне съедобная штука.

– Ладно, – сказал Бенни.

«Ой, да пожалуйста, давайте убейте меня», – хмыкнул голос внутри, после чего погрузился в угрюмое молчание, а Бенни сел на краешек брезента и принял помятую консервную банку. Ему было все равно.

Бенни

На самом деле я понимал, что они не собираются меня убивать. Тот парень, Джейк, он не всерьез это сказал. По голосу было слышно, что он просто шутит и пытается как-то извиниться за то, что его собаки на меня набросились. В последнее время я довольно хорошо научился понимать интонации и голоса, хотя с людьми это