Отложив бухгалтерскую книгу, в которой подводила бюджет, она отправилась искать Натаниэля в надежде, что Билли с ним. На полуэтаже она склонилась через перила, высматривая в цеху Чейза с мальчиком. Натаниэля она нашла быстро. Она не торопилась спускаться, глядя, как он жестикулирует. Вот он кивнул и кого-то подозвал движением руки – очевидно, чтобы дать инструкции.

Его пиджак висел в стороне. Натаниэль стоял, подняв руку, и лучи солнца высвечивали сквозь белую рубашку его рельефную мускулатуру. Мара вспомнила, как видела его без рубашки. Какая же у него гладкая кожа и выпуклые мышцы.

– Оставьте это там! – Громкий голос Натаниэля, вывел Мару из состояния романтического тумана. Внезапно она почувствовала себя очень глупо – забыла, зачем шла к Натаниэлю.

Натаниэль делал кому-то знак рукой, что можно поднимать. Мара подошла совсем близко и только тут заметила, что стоящий внизу Майкл таким же жестом повторяет команды Чейза.

– Вы перемещаете оборудование? – удивленно спросила Мара, когда увидела, что рабочие тянут толстые, свисающие со шкивов на потолке веревки и закрепляют крюки на одном из паровых двигателей.

– Мы полагаем, что пайку лучше вести с другой стороны котлов, – объяснил Натаниэль. – Так что паровую машину лучше передвинуть поближе к полуэтажу.

Мара смотрела, как рабочие с помощью лебедок приподняли тяжелый агрегат и, немного раскачав, опустили чуть ближе к ним.

– Да, так лучше, – согласилась Мара. Подняв взгляд, она спросила: – Натаниэль, вы видели сегодня Билли?

Чейз ответил удивленным взглядом:

– А разве он не с вами?

– Нет. Я думала, что он с вами.

Натаниэль покачал головой:

– Сегодня я вообще его не видел.

– Он бывает здесь каждый день и приходит к четверти первого, – сказала Мара. – Уже около часа, а его нет.

– Около часа? – удивленно переспросил Натаниэль. – Майкл просил меня помочь, и я немного заработался. Сейчас я посмотрю, могу ли отлучиться. Мы поищем его.

– Спасибо, но, наверное, я зря волнуюсь. Скорее всего он играет сейчас с друзьями.

Натаниэль в этом сильно сомневался. Он по себе знал, что в таком возрасте, как у Билли, завести друзей не так-то просто. Но говорить об этом не стал.

Прогулявшись до дома, где снимал квартиру отец Билли, Натаниэль не обнаружил там мальчика. Близлежащие улицы он обошел также безрезультатно. Он нашел Билли в ближайшем переулке от фабрики.

Мальчик сидел на ступеньках пожарной лестницы, свесив ноги вниз. Услышав шаги, он поднял голову. Подойдя ближе, Натаниэль заметил фиолетовый синяк, смешивающийся с родимым пятном на щеке. Губы были разбиты.

– Что случилось? – спросил Натаниэль, отмечая, что совершенно новая одежда мальчика вся в грязи, а рукав рубашки порван.

– А как вы думаете? – ответил мальчик, с болью в глазах глядя в глаза Натаниэля.

– Хм… – ответил тот, зная, что сейчас лучше ничего не говорить. Что бы он ни сказал, лучше Билли не будет. Подойдя ближе, Натаниэль сказал: – Поднимайся.

Билли лишь подвинулся влево, и Натаниэль присел рядом. Краем глаза Чейз следил за мальчиком и ждал. После продолжительного молчания Билли спросил:

– Почему они меня обижают?

– Я не знаю, – совершенно искренне ответил Натаниэль. Ему было на двадцать лет больше, но он действительно не знал ответа на этот вопрос, хотя задавал его себе, наверное, сотни раз.

– Джимми отнял у меня кепку, – сказал Билли. – Она ему мала, а он все равно захотел взять ее. – Он ударил кулаком по стальной ступеньке: – Обзывал меня! Я пытался сопротивляться, но оказался слабее его.

В неловких выражениях Билли рассказал Натаниэлю свою историю. В его расстроенном и полном обиды рассказе Натаниэль Чейз услышал голос совсем другого мальчика – собственный голос из своего прошлого.

– Я нарушил слово, – продолжал Билли. – Я обещал миссис Эллиот, что буду заботиться о новой одежде.

– Я думаю, она поймет, – ответил Натаниэль. – И, наверное, поможет привести ее в порядок.

– А какой смысл? Джимми побьет меня снова.

– Возможно.

– Но это несправедливо!

Натаниэль долго молчал. Он вспоминал о том, как часто, до того как научился драться, стоял перед директором школы в порванной и окровавленной школьной форме. Вспоминал, как часто его наказывали за драки – при том что он ни разу не ударил более сильного противника. Не имел даже такой возможности. Жизнь редко бывает справедлива.

– Натаниэль. – Голос мальчика вытащил Натаниэля из пучины детских воспоминаний.

– Что?

Билли пристально посмотрел на него:

– Помните, вы мне рассказывали о своем детстве?

– Конечно.

– Не могли бы вы научить меня драться? – решительно сказал он. – Чтобы я мог защитить себя. Научите?

Натаниэль задумался. Он должен был предвидеть, что подобное случится. Мара не одобряет драк, и почти наверняка это ей не понравится.

Нельзя было забывать и об отце ребенка. Натаниэль подозревал, что реакция Кельвина вряд ли будет доброжелательной, если он узнает, что Натаниэль помогает его сыну. А если они будут проводить вместе больше времени, чем сейчас, это более чем вероятно.

– Билли, я не уверен, что это хорошая идея.

– Но почему?

Натаниэль не хотел говорить прямо, надеясь, что мальчик поймет сам.

– Твой отец будет против.

Билли фыркнул:

– Не будет. Он всегда говорил мне, что я должен сопротивляться. Говорил, что я трус.

В этот момент Натаниэль пожалел, что не убил тогда Кельвина Стайлза.

– Нет, ты не трус, – сказал он мальчику. – Просто те ребята умеют драться, а ты нет. Вот и все. – Натаниэль покачал головой и продолжил: – Твой отец вовсе не будет против, что ты учишься драться. Он будет против, что я помогаю тебе.

– Вы имеете в виду тот случай, когда ударили его?

Натаниэль удивленно посмотрел на мальчика:

– Ты знаешь об этом?

Билли пожал тонкими плечами:

– Конечно, об этом все знают.

– А ты догадываешься, почему я сделал это?

– Некоторые утверждают, что мой отец толкнул миссис Эллиот, – ответил Билли и, помолчав, добавил: – Мою маму он иногда даже бил.

Натаниэль вздохнул. Боже, до чего уродлив мир!

– А ты знаешь, что так поступать нельзя?

– Знаю, – кивнул Билли. – Мама говорила мне об этом. А отец сказал, что вы избили его, потому что вы плохой человек.