Таким образом, уже давно и объективно существует традиционный «богоискательный» или «богостроительный» социальный заказ, желающий превратить спорт в новую всемирную религию. И гуманизм в своем абстрактном моральном выражении всячески способствует указанной цели.

Тезис десятый. С точки зрения данного социального заказа спорт как никакая другая сфера общественной жизни лучше всего подходит для пропаганды идеи совершенствования человека до состояния богоподобия, до ангельского совершенства. Спорт грезится многим той самой областью, где чудо нового творения вызывается мощью человеческого духа, закаляемого в трудной жизненной борьбе на основе свободного волеизъявления. А этот стимул будет посильнее денег и славы. Это реальное могущество, ради которого в спорте идут на непроверенные и даже явно антигуманные эксперименты на живых людях. Жаль только, что на деле такое могущество выражается в нескольких сэкономленных секундах, добавленных сантиметрах, килограммах, мячах и шайбах. Но кто же будет считаться, когда речь идет о чуде и о могуществе?

Абстрактный гуманизм спорта предвосхищает приход нового мессии. А если верить Людвигу Фейербаху, чем могущественнее Бог, тем слабее и ничтожнее человек. И помешать такому ущербно-иллюзорному морально-этическому псевдо антропоцентризму может лишь деятельностный, гносеолого-методологический конкретный гуманизм, основанный на развертывании реальных алгоритмов, защищающих, предохраняющих от ущерба, разрушения личности на физиологическом, физическом, психологическом, духовном уровнях. Иными словами, реальный гуманизм следует не искать, а создавать, разрабатывая конкретные гуманистические методики спортивной тренировочно-соревновательной деятельности.

Причём конкретный гуманизм в спорте иногда напрямую зависит от соблюдения спортивного Регламента и от компетентности при построении планов и программ тренировки, ориентированных на победу в соревнованиях в качестве итогового результата. Таким образом, реальный гуманизм, заложенный в каждом виде спорта, обеспечивается не декларациями, а жесткой дисциплиной, внутренне присущей самому спортивному процессу.

Итак, подведем некоторые итоги! Рассмотрение истории и идеологии гуманизма итальянского Ренессанса показывает, что в целом движение гуманистов являлось отчасти мерой вынужденной, «продавленной» антиклерикальной оппозицией и всеобщим недовольством, а отчасти выступало результатом либеральной политики христианской церкви. Оно являлось эффективным средством политической борьбы и механизмом выпуска лишнего «пара», мирной переадресовки социального протеста, переключения внимания оппозиции с недовольства властью на нетерпимость лишь к наиболее консервативным, отдельным и не столь влиятельным её представителям. Гуманистическая паганизация служила в качестве идеологической подготовки к использованию прогрессивных идей в политических и экономических интересах государственной власти. В таких условиях гуманизм (его антропоцентризм) неизбежно принимал абстрактный и связанный с этим ущербный, иллюзорно-фантастический характер, будучи на самом деле фактической модернизацией принципа теоцентризма.

Основными абстрактно-гуманистическими, а посему иллюзорными идеями стали:

– идея социальной свободы (как лишь свободы человеческого волеизъявления в рамках предписанного коридора социальной необходимости);

– идея социального равенства (маскирующего фактическое неравенство людей, имеющих якобы равные от рождения потенциальные возможности);

– идея добра как принципиальной основы природы человека (абстрактного добра, скрывающего его истинные, далеко не всегда альтруистические цели и мотивы);

– идея общественного блага (противопоставленного личному благу конкретного человека);

– идея счастья (служения обществу, власти, даже в ущерб собственной пользе и благополучию).

На основе перечисленных и подобных им идей гуманизм выродился в типичное идеалистическое абстрактное морализаторство.

Всё сказанное на удивление точно подходит и к спорту как к сфере человеческих отношений и деятельности, сфере, вольно или невольно послужившей воплощением философско-исторической гуманистической программы. Именно в сфере спорта абстрактное морализаторство начинает наиболее ярко и отчетливо вступать в конфликт с реальными массовыми проявлениями антигуманного отношения к здоровью, жизни, судьбе конкретных людей – спортсменов. Данный конфликт лишь частично и весьма приблизительно можно пытаться объяснить, снять посредством апелляции к морально-идеалистическим абстракциям.

Зато в рамках того же самого гуманизма вызревали конкретно-гуманистические идеи, позволяющие гораздо более конструктивно взглянуть на указанный конфликт с точки зрения таких конкретных гуманистических ценностей, как:

– удовольствие и наслаждение души и тела (личностное счастье в понимании Лоренцо Валла);

– сохранение своей жизни и здоровья (высший закон жизни, согласно Валла, противостоящий вреду, вредоносному воздействию);

– полезность, выгода (по убеждению Валлы, выступающая в качестве добродетели).

Таким образом, либеральное крыло гуманистов итальянского Ренессанса создало идеологические предпосылки для возникновения спорта как абстрактно-иллюзорного, морально-религиозного, социально-компенсаторного поля воплощенного гуманизма. Одновременно радикальное крыло гуманистов идеологически подготовило и взрастило не только буржуазный индивидуализм, но и конкретно-гуманистическую методологию, призывающую сегодня не искать гуманизм в спорте, а творить, создавать гуманные методики спортивной деятельности. Эта методология призывает не превращать спорт в новую всемирную религию, а относиться к нему критически как к постоянно развивающейся общественно-исторической практике.

Создание и продвижение подобной методологии, методики, практики является задачей сторонников движения «спорт для всех». Данная задача реализуется в основном в сфере массового спорта и физического воспитания. Теоретически указанная проблематика исследуется во многих, в том числе и авторских, разработках [см.: Столяров В. И., 1996–2011; Сараф М. Я., 1996–2005; Кормазева И. Б., Передельский А. А., 2010; Родиченко В. С., 2003 и др.]. Однако грамотное продвижение и использование данной методологии требует, по нашему убеждению, учета действительно имеющей место конкретно-исторической эволюции гуманизма, а не её мифологической замены, что, в свою очередь, ставит вопрос о доспортивных и внеспортивных корнях и механизмах формирования гуманистической культуры, в том числе и в сфере спорта.

Перед нами книга «Homo ludens» («Человек играющий», 1938) Йохана Хёйзинги. Это исследование игры как всеобъемлющего способа человеческой деятельности, универсальной категории человеческого существования, фундаментального явления культуры давно уже стало классическим. Оно оказало весьма «сильное влияние на современные социально-философские и культурологические концепции, в том числе касающиеся и роли соревновательной деятельности» [см.: Сараф М. Я., 2005]. В качестве одного из примеров такого влияния, пожалуй, будет уместным назвать концепцию игрового соперничества как основы спортивного соревнования, состязания В. И. Столярова. В связи с фундаментальностью и самобытностью вклада указанного ученого в отечественную философию, социологию и педагогику спорта, его имя и школу в современной науке о спорте обойти молчанием просто не представляется возможным.