–Если ты задумала в одиночку искать его врагов, я не пущу тебя никуда!

–Я не одна, с Саней. У него в России еще есть друзья,– начала я выбираться как корова из болота, увязая еще больше.

–Саня у меняне вызывает доверия… Можешь объяснить, кстати, откуда у него синяки на лице.

–Затормозила я резко.

–Не ври мне, Джулия.

–А ты не задавай идиотских вопросов,– вспыхнула я.– Чтобы сидеть на тумбе в позе зайки, тигру иногда приходится огребать.

Мы обменялисьвзглядами.

–Я подозревал это.

–Эдвард, не останавливай меня. Я лечу домой, а дома даже стены помогают.

–Помни, что здесь тоже твой дом,– он посмотрел на меня умоляюще,– Я могу тебя попросить?

–Да, конечно.

–Я прошу тебя вернуться ко мне… в любом случае,– он закрыл лицо руками и промокнул веки подушечками ладоней.– В тебе продолжение моего сына, но дело даже не в этом. Чтобы ни случилось, поклянись, что ты вернёшься.

Я сейчас готова была присягнуть в чем угодно, лишь бы скорее рвануть на поиски.

–Клянусь тебе,– наклонившись к Эдварду, я поцеловала его.– вытащить Роберта за шкирку даже из задницы дьявола! И вернуться к тебе вместе с ним.

–Я ни за что не отпустил бы тебя, но ты, действительно, единственный его шанс остаться в живых. Ты права, он не мог погибнуть вот так. Принеси мой телефон, я сделаю всё, что в моих силах.

Я улыбнулась и вытащила его телефон из кармана.

–Ежедневник, ручку и черный чай,– потребовал он.

Это прозвучало, как: «Расширитель, скальпель, зажим»,– я бросилась из палаты, выполнять его поручение.

Через час Эдвард сообщил мне номер рейса. Самолет улетал следующим утром в восемь утра. Фаррелл-старший инструктировал меня, а я быстро строчила в ежедневнике города, адреса, телефоны, имена. Приехал нотариус и оформил бумагу, подтверждавшую, что я полномочна, представлятьинтересы мистера Эдварда Фаррелла.

–Джулия, яв ближайшее времяприсоединюсь к тебе. Умоляю, береги себя, твоя любовь способна свернуть горы, слушай своё сердце, но… не навороти бед, как вы с Робертом обычно это делаете. Наклонись ко мне.

Я присела на кровать.

–Я верю в тебя,– прошептал Фаррелл-старший.– Потому отпускаю. Иди девочка и помоги тебе Бог.

Он взял мое лицо в ладони, словно запоминая каждую черточку.

–Эдвард,– прошептала я, чувствуя, что он сдерживается из последних сил,– Я буду звонить тебе несколько раз в день. Прошу об одном, не волнуйся за меня. Я как кошка, у меня семь жизней. Клянусь, что переверну земной шар вверх дном, но найду Роба. Поправляйся, главное! А теперь мне действительно пора, скоро на самолет.

В последний раз, крепко обнявшись, мы попрощались. Я взяла такси и отправилась в Фаррелл-Холл, размышляя над тем, как в один день рухнула вся наша жизнь. Почему Роберт так упорно рвался в эту поездку? Слезы катились по моим щекам, водитель бросил на меня сочувственный взгляд в зеркало.

–Приехали.

Сил не осталось даже выйти из машины.

–Вам помочь? У вас кто-то умер?

Последняя фраза водителя возымела эффект волшебного пенделя.

–Он не умер,– проговорила я скорее самой себе, вытирая слёзы,– Я не имею права быть слабой, пока не верну его.

Я достала деньги, рассчиталась за поездку и вышла.

Джулия

Дома я приняла душ и попросила мисс Пьюз передать в кухню, чтобы мне сварили крепкий кофе и приготовили пиццу. В сотый раз я набрала номер Роберта, но ничего нового не услышала. Сунув трубку в карман, я взяла ежедневник с сумкой и прошла в кабинет мужа.

–Прости, любимый,– я включила его компьютер и достала из кошелька записку с паролем,– но ты мне сам разрешил.

Письма с угрозами оказалось найти просто. Роберт перемещал их в папкупод именем«проблема». Прочитав все сообщения, я задумалась. Какой-то бред, если честно. Не станет такое слать братва. Про восточных ребятишек не скажу, не общалась особо, но как-то слишком театрально даже для них. И за все время только Димке машину заминировали, да нам на свадьбу бомбу подкинули. Еще в доме недавно рубанули электричество… Стоп! А не Громов ли это все писал, чтобы занять вакантное место подле меня. Но не мог же он быть одновременно в нескольких городах и странах. Как мне известно, отправлялись сообщения не из Англии. Подключать кого-нибудь Громов вряд ли бы стал. Хлопотно это и дорого… А вот его подключить могли. Вот только кто? Меня перед отъездом вербовали, а потом как-то легко отпустили. Эдвард, конечно, отвесил за меня денег, как Петр Первыйтабака за хорошегокапитана. Но ведь неспроста вся эта история закрутилась со шпионажем. Теперь-то я понимаю, что Эдвард Фаррелл не просто добрый доктор Айболит. Не удивлюсь, если у него где-нибудь в шкафу пылится за скелетами китель с погонами полковника. Со мной не срослось, подобрали Громова. Или сам подобрался. Недаром Эдвард его к себе даже близко не подпускает.

В дверь постучали:

–Войдите!– я свернула все окна на компьютере.

–Миссис Фаррелл, ваш кофе,– мисс Пьюз поставила на стол поднос. Я взяла в руки крошечную белобокую чашку с дымящимся кофе и пригубила. Пицца источала аромат запеченной сырной корочки и салями. Желудок сжался за эти дни до перепелиного яйца, в рот не лезло ничего. Сейчас же, когда билеты на самолет уже ждали меня в аэропорту и крылья мне развязали, аппетит вернулся. Я взялась за приборы и взглянула на мисс Пьюз:

–У вас ко мне какой-то вопрос, Стелла?

–Мы все очень переживаем за Роберта и мистера Фаррелла, есть какие-нибудь новости?

Я вгляделась в осунувшееся, бледное лицо горничной. Веки ее немного опухли, а светлые волосы, вместо всегда аккуратной кички, оказались стянуты в небрежный хвост.

–Эдварду уже лучше, а Роберт скоро вернется, и все будет по-старому.

–Отличные новости! Мы все на это очень надеемся.

Она мешкала, а мне хотелось остаться одной.

–Что-то еще, Стелла?

–Н-нет.

–А глаза почему на мокром месте?

Мисс Пьюз вдруг расплакалась, уткнувшись носом в кружевной платок и быстро пошла к двери. Кто меня за язык дергал? Не до нее мне сейчас! А вдруг она что-то знает про Роберта. Я подорвалась из-за стола, и прижала мисс Пьюз за плечи к двери.

–Говори, что случилось?

–Я жду ребенка.

–От кого?– сердце мое рухнуло в живот. На Роберта я даже подумать не могла, неужели от Эдварда? Но как? Когда? Твою ж налево! Тихоня хренов!

–От Александра.

Я выдохнула с облегчением.

–А плачешь тогда почему?