Мятый шелк простыни, мокрая от слез подушка и убийственно громко тикающие часы. Я выбралась из постели,в пятый раз проверивтелефон, хоть он и хранил гробовое молчание. Я накинула на плечи халат мужа, прошлепала босыми ногами на кухню и включила чайник, забыв долить воды. Раздался щелчок и запахло жженой пластмассой. Япогладила живот,уселась на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу. Дождь заливал Итон-сквер. Ветер беспощадно трепал кроны деревьев старинного парка, обрывая остатки багряной листвы. Тусклые луны фонарей отражались в лужах, добавляя зловещего лоска нескончаемой ночи. Телефон зазвонил в четыре часа. Я прижала трубку к уху:

–Львенок, любимый!

–Привет, принцесса,– родной голос прорвался сквозь помехи,– прости, не смог позвонить раньше, связи не было. Здесь такая жара. Горы, черт бы их побрал. С самолёта в машину пересели, кондей еле пашет. Устал, как Одиссей.

–Если бы ты знал, как я ждала звонка,– слезы горя сменились слезами радости.– Сижу в твоем халате у окна. Я, наверное, схожу с ума, но мне кажется, он до сих пор хранит твое тепло.

–Не волнуйся! Разрулю все и вернусь. Десять километров до Кенже.

Я машинально схватила ручку и записала название незнакомого города.

–Саня с тобой?

–Куда же я от него денусь?– Мой голос дрогнул.– Не телохранитель, а досадное недоразумение.

–Что-то случилось? Он к тебе приставал?

–Что ты,– спохватилась я, не желая расстраивать мужа и усложнять взаимоотношения в нашем бермудском треугольнике.– Как ты себе это представляешь?

–В ярких красках. Ты же меня знаешь.

–Тебе не кажется, что мы говорим сейчас не о том?

–Ты права, любимая,– голос Роберта волшебной музыкой отдавался в моем сердце.– И, правда, так мало времени, а мы говорим о ком-то третьем.

–Твою ж мать! Засада! Британец, прыгай!– бас Дмитрия смешался с автоматной очередью, звоном разбитого стекла и оборвался оглушительным взрывом.

Связь оборвалась.

–Нет! Роберт! Нет!–закричала я в трубку и трясущимися руками нажала на повтор номера, с которого он звонил. Абонент вне зоны действия сети.

Я набрала номер Дмитрия– то же самое.

Сердце стучало где-то под горлом, меня трясло, и разум отказывался воспринимать случившееся. Я позвонила Эдварду, но он не взял трубку. Как заведенная, я набирала эти три номера, тщетно надеясь, что ответит хотя бы один. Мне очень не хотелось звонить Громову, но выхода другого не оставалось. Он был тем третьим на паровозе, кто в теме.

–Юлька, я знал, что ты позвонишь!–затараторил он.– Я внизу, в парке.

–Заткнись и жди меня у "бэхи",– я с трудом преодолела отвращение внутри себя.– парни только что подорвались в машине.Мы говорили минут пять, Роберт сказал, что едет в другой город, потом я услышала Димкину ругань, выстрелы и неимоверный грохот, а затем… всё… тишина.

–Твою ж мать!

–Ты мать мою только не трогай,– сквозь зубы процедила я.– Едем сейчас в Фаррелл-Холл. К Эдварду.

Я быстро надела свитер, кожаные штаны, куртку, с сожалением убрала пистолет мужа в сейф и переложила свой любимый нож из сумки в карман.

Громов поджидал меня у машины. Под его глазами уже проявились синяки. Знатно я ему вмазала, но вот как объяснить их появление Эдварду? Как сказать, что его сын подорвался неизвестно где? Двойной удар ангел наш не выдержит. И так на сердечных каплях и пилюлях сидит после Африки. Меня неотложной помощи учит. Эх, нет того волшебника, что перенесет его в горы к львенку… Кстати, Роб же в Ростов по последней версии собирался! Какие, к псам, горы?

Я завела мотор, рванула с места и еще раз повторила свой рассказ Сане. Он с мрачным видом звонил по телефону, но впустую. За все это время он не сказал ни слова.

–Да не молчи ты,– заорала я на него, стукнув кулаком по рулю.–Мы должны поехать туда. Сегодня же! Про какие горы он плел? Куда их занесло?

–Тихо, маленькая моя,–Саня потер ладонями глаза.–Тебе нельзя волноваться. Мы во всём разберёмся.

–Ещё раз назовёшь меня иначе чем Юля, доломаю твой прекрасный нос. Веришь?

–– С тебя станется… Юля.

–Выкладывай, что ты там плел про радио?

–Ну, есть такая волна.

–Не нукай. Достань блокнот с ручкой из бардачка и напиши. А также нарисуй мне ваш хитроумный план на бумаге. На слух я сейчас не в состоянии воспринимать,– на самом деле мне не хотелось с ним вообще разговаривать. Моя воля, везла бы его в багажнике.

–Как на бумаге-то?– уставился Саня на меня.

–Как явку с повинной,– огрызнулась я и воткнулав проигрывательдиск с неизменным «Депеш мод».

–Обсуждать я все буду с Эдвардом.

Желание выкинуть бывшего друга и телохранителя из машины росло и множилось, как клетки лука. Больше до Фаррелл-холла мы не разговаривали. «Львенок жив, львенок жив, львенок жив»,– пульсировала мысль в моей голове.

Издалека я увидела машину Эдварда. У ворот особняка я обогнала ее и выскочила под дождь на дорогу. «Бентли» припарковался у обочины. Я нырнула в полутемный салон и разрыдалась у Эдварда на груди.

–Джулия, что… что случилось? Черт, я не включил телефон. С операции еду.

–Роберт… Он… Я не знаю, что с ним… – я села,размазывая кулаками слезы по щекам.

–Он скоро вернется…

–Он пропал, Эдвард! Взорвался в машине черт знает где,– провыла я, встряхнув за лацканы пиджака заспанного свекра.

Лицо Мистера Фаррелла побагровело, а глаза расширились от ужаса. Он рванул галстук и воротник с такой силой, что верхняя пуговица отлетела.

–Тебе плохо?– испугалась я.

Дрожащей рукой Эдвард выдавил таблетку из упаковки и сунул под язык.

–Поехали домой,– выдохнул он не сразу.

–Я поеду следом.

–Ты за рулем в таком состоянии? А где этот оболтус?

–Мне нужно было сосредоточиться,– буркнула я и вышла из машины.

* * *

Джулия

Мы с Громовым сидели на диване в кабинете Эдварда. С помощью Сани удалось установить точные координаты аварии. Теперь Фаррелл-старший с посеревшим лицом набирал номера сразу по двум телефонам, чтобы направить на место спасателей. Я сама не заметила, как отключилась. Громкая трель звонка оборвала мой сон. Я лежала, согнув ноги и уткнувшись головой в колени Громова. Часы на стене показывалиоколо двух. Плечо затекло, в ушах гудело как в пчелиномулее. Эдвард, видимо, тоже задремавший, подорвался с кресла к телефону и нажал кнопку громкой связи.

–Эдвард,– хрипел на всю комнату из динамиков мужской голос.– Сейчас связь отлажу! Не клади трубку. Не клади, слышишь?

–Это Говард,– пояснил нам Эдвард, свободной рукой приглаживая растрепавшиеся всегда такие аккуратные волосы.– Человек, который знает всё и вся в тех краях.