Необходимость выбрать из двух зол меньшее повергает большинство людей в растерянность и сомнения. И мне этот выбор дался ценой мучительных раздумий. Меньше всего хочется, чтобы эта книга внушила вам чувство безнадежности, страха или обреченности. И я категорически не желаю, чтобы кто-то выхватывал из контекста эту информацию, чтобы недобросовестно использовать как аргумент в пользу ограничения доступа женщин к гормональной контрацепции. Но если вообще не поднимать эти спорные темы, рискующие разделить нас на два враждующих лагеря, то как еще добиться прогресса в сбережении женского здоровья?

Мы живем в мире, где женские гормоны, сексуальность и репродуктивные возможности неимоверно политизированы в сравнении с мужскими[106]. А в силу этого крайне трудно писать и говорить о неод­нозначных результатах исследований, которые стараются критически оценивать все плюсы и минусы пилюль. Но умалчивать о них означает в очередной раз ущемлять женщин. Мы все, как представительницы прекрасного пола, должны как можно больше поощрять серьезный разговор о нашем организме, мозге и работе наших гормонов, а не забывать об этих темах. Науке еще предстоит предпринять много целенаправленных и серьезных усилий, чтобы заслужить доверие женщин, но мы, со своей стороны, должны проявлять больше готовности выслушивать вещи, которые нам далеко не всегда хочется знать. Если научные исследования не будут вызывать отторжения у женщин, мы откроем новую эпоху в понимании, какими нас делают пилюли и какие мы без них. А без сотрудничества и взаимного доверия мы многое теряем.

САМООБМАН И ПОИСК ВИНОВНЫХ

Конкуренция и соображения политкорректности несут свою долю ответственности за недостаток наших знаний об устройстве женского организма и того, какими делают нас противозачаточные пилюли. Правда, это не единственные силы, действующие против нас. В определенном смысле мы и сами себе злейшие враги, потому что не хотим критически оценивать противозачаточные пилюли. Виной всему стремление выдать желаемое за действительное: мы спешим убедить себя, что вопрос с предохранением для женщин уже решен.

Большинство думает, что наше мировосприятие достаточно объективно, но на самом деле это не так. Слишком много всего происходит вокруг, и мозг не в силах воспринимать и обрабатывать весь объем информации — он вынужден выбирать, на что ему обращать внимание, а чем пренебрегать. А если уж мозг определил объект внимания, обязательно пустит в ход законное право на творческую интерпретацию увиденного. В ряде случаев отсев незначимого, выбор объекта внимания и его истолкование устроены весьма незамысловато. Например, при входе в помещение, где полно народу, внимание обычно сосредоточивается на людях, а не на приборах освещения или текстуре паркета[107]. А если вы стеснены в средствах, более придирчиво воспринимаете цены в ресторанном меню, чем посетители, у которых денег куры не клюют.

В иных случаях сортировка и выбор объекта внимания продиктованы стремлением мозга поверить в желаемое. Когда нам хочется во что-то поверить, мозг активно выискивает и впитывает информацию, которая доказывает то, что мы хотим, независимо от степени сомнительности источника или смехотворности аргумента (ну правдоподобно же, да?). С другой стороны, мозг не заметит или отвергнет любые, даже самые надежные аргументы в пользу того, во что мы верить не желаем (нет никакого потепления климата, правда?). Эта склонность мозга видеть мир таким, каким нам хочется (а не таким, каков он есть), известна и называется предвзятостью восприятия. Чем сильнее мы намерены выдать желаемое за действительное, тем более предвзятым оказывается вос­приятие.

Я сочла уместным напомнить здесь об этом свойстве мозга, поскольку многие очень хотят верить, что проблема контрацепции, которую они представляют исключительно женской, уже решена. И потому сами женщины, их партнеры по сексу и лечащие врачи, ощущая себя заинтересованной стороной, тут же занимают оборонительную позицию, когда кто-то пытается критически оценить гормональную контрацепцию. Отсюда и наше нежелание сколько-нибудь глубоко и серьезно задумываться, действительно ли этот вариант против зачатия так уж хорош для женщин. Дам мотивирует к этому намерение иметь безопасный, недорогой, надежный и легкий в применении способ избегать нежелательной бе­ременности. Мужчин защищать пилюли побуждает такое же, как и у женщин, желание безопасного в плане беременности секса, но вкупе с целью получать интимные контакты легко и когда захочется и, разумеется, с лютой ненавистью к презервативам. Мотивы врачей тоже ясны: они хотят услужить пациенткам и не растерять практику. Никто не желает возврата к прошлому, когда женщины были связаны по рукам и ногам почти во всем, что касалось их возможностей регулировать собственную фертильность. В итоге многие из нас (и я в том числе) предпочли отгородить свое сознание от всего, что ставит под вопрос гормональную контрацепцию, и не задаваться вопросом, мудро ли ради предотвращения беременности менять естественный гормональный профиль.

Жизнь и благополучие женщин настолько улучшились благодаря пилюлям, что многие из нас не хотят даже допускать мысль, что эти маленькие штучки способны сотворить с организмом что-то плохое. Ставки в этом вопросе слишком высоки. Наш мозг пускается на все известные ему уловки, только чтобы мы воспринимали ту действительность, в которой доказано и утверждено: действие пилюль ограничено в основном яичниками, плюс они слегка затрагивают еще кое-какие системы организма, вызывая легкие недомогания — так называемые побочные эффекты. И ведь многие именно так считают, несмотря на то что некоторым женщинам, чтобы сохранять эту святую веру в таблетки, приходится отрицать собственный жизненный опыт.

Скольким из нас приходилось убеждать себя в банальности и не­избежности собственных недомоганий от гормональной контрацепции и в том, что не пилюли тому виной, а мы сами и наши придури? Скольким приходилось говорить себе или выслушивать от врачей, что надо всего лишь принять еще какую-то таблеточку — антидепрессант или транквилизатор, и мелкие недоразумения от противозачаточных средств как рукой снимет? И скольким приходилось покорно следовать этим советам, потому что другого выхода, получше, мы не видели?

Да, ставки в вопросе безопасного и надежного контроля за собственной фертильностью настолько высоки, что многие из нас скорее обвинят свой организм, чем поставят под сомнение разумность контрацепции пилюлями. А медицинское сообщество — заметьте, то самое, что до недавнего времени пребывало почти в полном невежестве относительно особенностей женского организма, — еще и усиливает нашу склонность к самообвинению манерой надменно отметать жалобы на дурное самочувствие из-за таблеток или приговаривать: «Житейское дело, с кем не бывает?» Нас, можно сказать, выдрессировали не ставить под сомнение гормональную контрацепцию и обвинять только себя, когда у нас где-то болит, меняется настроение или жизнь становится немила[108]. А мы и не сопротивлялись и даже с готовностью соглашались верить в это, потому что других-то надежных способов предохра­няться у нас нет. Вот и вышло: женщины теперь не решаются оспаривать благоразумность гормональной контрацепции, а винят «неправильный» организм, по милости которого плохо переносят ее побочные эффекты.