Минуту спустя Мелани уже брала отца под руку, пытаясь не выронить букет из дрожащих пальцев.

– Готова, пышечка? – спросил папа, улыбаясь ей сияющими карими глазами.

Альберт Бревард все еще был весьма красивым мужчиной – темные волосы, гладкая кожа, ямочка на подбородке, – а серебрившиеся сединой виски добавляли ему представительности. Пахло от отца мятными леденцами, которые он всегда держал в кармане рядом с платком – тот всегда был наготове для разбитого носа или слез из-за грустного фильма.

– Ну, наверное, деваться уже некуда, – с улыбкой ответила Мелани.

– Ты лучшее, что я создал в этой жизни, Мелли-Джелли. Если этот парень будет тебя обижать, только скажи – пристрелю паршивца из дедушкиного ружья!

– Папа! – простонала она.

Тот нежно ей улыбнулся.

– Поверь, рука у меня не дрогнет.

Наконец момент настал. Двери растворились, и все в церкви встали, глядя на невесту в итальянских кружевах, со стелющимся на весь проход шлейфом. В волосах у Мелани был венок из шелковых цветов с вуалью, которую она придерживала кончиками пальцев, чтобы отчетливо видеть жениха и собравшихся друзей и родных.

По первому впечатлению Кит здорово нервничал – кажется, еще немного, и даст деру. Однако когда невеста приблизилась, он вдруг так ей улыбнулся, что ее сердце наполнилось любовью, а на глаза навернулись слезы, грозя испортить весь труд Хиллари, кропотливо наносившей сложный макияж. Словно солнце просияло из-за туч, и все тут же стало так, как надо.

Однако потом взгляд упал на Теннисон… Мелани едва не споткнулась при виде узкого черного платья и того же цвета шляпки с вуалью, будто разрезавшей лицо пополам. Губы подруга накрасила кроваво-красным… и они не улыбались. Глаз видно не было, оставалось только представлять их холодную ярость за этой темной завесой. Весь траурный наряд в целом смотрелся так до смешного театрально, очень в духе Теннисон, что Мелани чуть не расхохоталась. Однако сдержалась – мама, наверное, умерла бы на месте, если бы дочь учудила нечто столь неподобающее во время священного таинства.

Несколько часов спустя, выдержав бесконечную фотосессию и невероятно долгий и запутанный тост шафера, Мелани наконец смогла немного перевести дух. Танцевальный зал загородного клуба преобразился в обеденный, повсюду сверкал хрусталь и белели скатерти, в вазах застенчиво краснели розы нежного оттенка – как-никак она была южанкой, раз тридцать или сорок посмотревшей «Стальные магнолии», и знала, в какие цвета должна быть окрашена свадьба. Они с Китом сидели посередине главного стола, и Мелани чувствовала себя королевой при своем короле. Оба пили «Дом Периньон» из хрустальных бокалов и с трудом успевали что-то поклевать между лившимися на них потоком добрыми пожеланиями. Мелани как раз откусила кусочек торта с заварным кремом и кокосовой стружкой, когда снова увидела Теннисон.

Вуаль исчезла, зато обтягивающее платье мало что скрывало. В отличие от Мелани, Теннисон природа формами не обделила. И за последние годы они стали еще выразительнее. Бывшая подруга сидела, не спуская глаз с молодоженов, и потягивала мартини из уже наполовину опустевшего бокала. За столиком она была одна – оставалось только гадать почему. Кто захочет сидеть рядом с бывшей подружкой жениха… да еще и в таком убийственном наряде? Убийственном – да как бы не в прямом смысле. Понятное дело, никто не хотел сейчас подвернуться ей под руку.

Один из друзей Кита по студенческому братству все же плюхнулся рядом и зашептал что-то ей на ухо, нахально ухмыляясь. Однако Теннисон едва шевельнула губами, как улыбка парня исчезла, а сам он поспешно ретировался.

– На что смотришь? – спросил Кит, нежно целуя невесту в шею.

Гости должны были бы умилиться романтичности жеста, и сама Мелани в любое другое время оказалась бы на седьмом небе от счастья. Однако это проявление любви заставило ноздри Теннисон раздуться. Залпом опрокинув остатки коктейля, она грохнула бокал на стол. Кит тем временем и сам понял, куда смотрит невеста.

– Я тоже видел. Не нужно было ее приглашать.

– Кто же знал?.. Господи, разоделась как на похороны. Или в бордель. Или на похороны в борделе, – попыталась пошутить Мелани, отрывая взгляд от Теннисон и переводя его на Кита. – Похоже, она в бешенстве. Как думаешь, устроит сцену?

Тот улыбнулся и мило чмокнул невесту в нос.

– Не-а. Ты же знаешь Теннисон. Она обожает театральщину. Вот и заявляет о себе, чтобы потом все об этом говорили. А сама наверняка исчезнет раньше, чем заиграет музыка.

Увы, ничего подобного не случилось. Молодые покружились в своем первом вальсе и потом еще около часа провели на танцполе с друзьями по колледжу, дядей Джеймсом и несколькими девчушками, которые в церкви несли цветы перед невестой, – те, кажется, веселились больше всех. Все это время Мелани то и дело ловила на себе взгляды бывшей подруги, неизменно с бокалом в руке и хмурой гримасой на лице. Близились проводы невесты и жениха…

Сперва Мелани бросала букет. Его поймала кузина Лидия, отпихнув свою родную сестру Дейдре, к всеобщему смеху. Причем Теннисон не встала вместе с остальными незамужними девушками, – отошла в сторону с равнодушным и скучающим видом.

Потом кто-то подставил стул жениху и вручил ему микрофон.

– Итак, народ, подходите поближе. Вы ведь в курсе, что это значит, да? Тому, кто поймает подвязку, обломится сегодня ночью секс! Э, нет, стоп – это я его получу!

Кит со смехом притянул Мелани к себе, усадив боком на колени. Та, хоть и закатила глаза, тоже не смогла удержаться. Мать, конечно, будет недовольна подобными вольными высказываниями при друзьях, но ведь это же правда! Секс сегодня ночью у Кита и правда будет!

Он приподнял подол платья невесты, открыв ее ноги, и подвигал бровями вверх-вниз, вызвав новый взрыв смеха у собравшихся.

– Ну-ка, подержи, дорогая.

Мелани взяла микрофон, а группа заиграла какую-то фривольную мелодию. Новоиспеченный супруг подхватил настрой, оттянул атласную подвязку и щелкнул ей по бедру. Потом принялся медленно стягивать ее вниз, притворно обмахиваясь ладонью и утирая пот со лба. Его друзья по студенческому братству разразились свистом. Мелани залилась краской прилично случаю.

– Как же мне повезло! – нагнувшись, произнес в микрофон Кит.

Наконец, стянув атласную туфельку, он снял подвязку.

– Ну слава богу! – с гримаской сказала в микрофон Мелани. – Я чуть не заснула!

Все разразились приветственными криками, и в этот миг никого счастливее ее не было на свете. Жених смотрел на Мелани снизу вверх влюбленными глазами, а друзья и родные радовались их счастью.

– Ладно, слезай – пора избавиться от этой горячей штучки, – шутливо проговорил Кит.

Мелани потянулась поцеловать его и соскользнула с коленей. Почувствовав вдруг, что сзади кто-то стоит, обернулась…

Теннисон, отпихнув ее, схватила микрофон.