— Вы все проверили?

— Так точно, — повернулся тот к шефу, — он действительноболен.

Последняя стадия. Рак легких. Врачи уверяют, что он непротянет больше нескольких месяцев.

— Пусть протянет один месяц, — зло бросил Кочиевский, —завтра десятое апреля. Привезите ко мне Вейдеманиса. Я объясню ему ситуацию.Если он хочет помочь своей семье, он наверняка согласится. И возьми ему билетна двенадцатое апреля в Амстердам. Подготовьте личные дела всех пятерых.

— Вы скажете ему адреса? — удивился начальник охраны.

— Конечно, нет. Адреса он будет получать после прибытия вконкретный город. Отправишь с ним наших лучших людей.

— Двоих?

— Нет, — подумав, ответил Кочиевский, — Двое не справятся.Пусть он думает, что их двое. Отправишь еще одного. Я тебе сам выберу, когоименно. У Нас ведь Витя, кажется, засиделся? Надеюсь, они сумеют опередитьэтого хваленого Дронго.

— Может нам его убрать прямо сейчас? — предложил Начальникохраны.

— Здесь через пять минут будут машины ФСБ. Мы не успеем дажеотъехать от ресторана, — зло бросил Кочиевский, — это же правительственнаятрасса. Я у него говорю о его людях, которые наверняка есть в ресторане.Ничего, у нас еще будет возможное его устранить.

Он помолчал.

— А потом, мне даже интересно — неужели он в одиночку можетнам противостоять? Нужно дать парню шанс…

Кочиевский сказал мне, что они будут в городе только черезполчаса.

Значит, вся компания приезжает из Антверпена ночным поездом.От Северного вокзала, куда прибывает поезд до моей гостиницы минут двадцатьпять, тридцать.

У меня в запасе ровно час. Только один час. Я быстро оделся,помня, что Кочиевский мог и соврать. Возможно, они уже в городе и нагрянут вотель через несколько минут. Хотя в любом случае им неизвестно, где именно яостановился.

Им потребуется минут пятнадцать, чтобы из центра городадобраться до меня.

Значат, мне надо уходить из отеля немедленно.

Потом скажу, что вышел подышать свежим воздухом.

По данным Кочиевского, в Париже жили два человека, скоторыми мог контактировать Дмитрий Труфилов, — это Сибилла Дюверже и ЭженБланшо. Первая встречалась с Труфиловым во время его работы в Польше. Мать ее —полька из Кракова, во время войны угнанная во Францию, где она познакомилась сосвоим будущим мужем — французом. Эжен Бланшо был сотрудником военной миссииФранции, он работал с Труфиловым пятнадцать лет назад. В отличие от КребберсаБланшо не был русским агентом, но отношения его с Труфиловым являлись достаточноблизкими, и в ГРУ считали, что в случае необходимости тот мог обратиться кЭжену Бланшо за помощью.

Я знал, что подобные оперативки готовили на многихразведчиков. Дело в том, что в разведывательных учреждениях всех стран мирасуществуют свои внутренние контрразведки. В КГБ эта структура называласьуправлением внешней контрразведки Первого Главного управления КГБ СССР. В своевремя его возглавлял молодой генерал Калугин. Я знал его лично. Тогда он мнеказался умным и честным человеком, но в девяностые годы он фактически отрексяот всей своей прежней жизни, перекрасился в «демократа» и даже стал делитьсясвоими секретами с американцами. Кажется, он переехал жить в Америку, а в ЦРУвряд ли забыли, какую именно должность он занимал. Хотя с какой стати я ругаюэтого человека, если сам стал мерзавцем, готовым на все ради денег.

Управления или отделы внешней контрразведки — это самыесекретные структуры разведок, своего рода внутренняя полиция для надзора заразведчиками.

Именно они готовят особые папки на каждого разведчика,выполняющего ту или иную миссию за рубежом. Все контакты разведчика, все егосвязи заносятся в особую папку — своего рода внутренний документ о связяхразведчика. Его готовят в ПГУ три управления — само управление внешнейразведки, управление оперативного планирования и анализа, а также управлениеразведывательной информации.

В случае, если разведчик попадает под подозрение илипытается скрыться, эта папка и извлекается на свет божий. Конечно, доступ к нейимеют только руководители управления внешней контрразведки в СВР илианалогичного подразделения в ГРУ. И поэтому я очень удивился, когда Кочиевскийназвал мне пять фамилий и позволил ознакомиться с биографией каждого из«связных» Труфилова. Это значило одно — полковник Кочиевский до сих пор имееточень хорошие связи в своем бывшем ведомстве.

Об Эжене Бланшо я пока забываю. Занимаюсь исключительноСибиллой Дюверже. Я надеваю свой плащ и выхожу из отеля. Надеюсь, мои«наблюдатели» еще не успели добраться сюда. Останавливаю такси и еду к вокзалуМонпарнас. Там легко можно затеряться, есть выходы с нескольких сторон. Навокзале я покупаю телефонную карточку. Кажется, за мной никто не следит. Можнопозвонить в справочную и узнать адрес Сибиллы Дюверже. На авеню генералаЛеклерка, как выясняется, живет только одна Сибилла Дюверже. Да здравствуетевропейский порядок! Мне кажется, что я уже близок к цели. С одной стороны, я,конечно, делаю все, чтобы возненавидеть Дмитрия Труфилова, из-за которогопогибло уже столько людей — убитый в самолете неизвестный, застреленный у меняна глазах Кребберс, двое убитых в Схетоне, погибший во время взрыва ИгорьРжевкин. С другой стороны, все, кроме Кребберса, которого я не знал, былидалеко не ангелами. Жуликоватый Ржевкин и трое бандитов не могли вызвать у менячувства жалости.

Но я твердо знаю, что это не последние жертвы. Даже найдяТруфилова, убийцы не остановятся. Они убьют всех, кто имел хоть какое-тоотношение к исчезнувшему офицеру ГРУ. Они уберут и Сибиллу Дюверже, инеизвестного мне Эжена Бланшо. Убьют заодно и меня, я им не нужен в Москве. Язвоню каждое утро и проверяю — деньги уже три дня исправно поступают в немецкийбанк. Каждый день по тысяче долларов. Счет открыт на имя моей девочки. На имяИлзе Вейдеманис.

Только она может получить деньги. Или ее доверитель, которымя оформил свою мать.

Пятьдесят тысяч долларов, которые мне дал Кочиевский, япотратил в первый же день. Я не имел права рисковать, так как не надеялся насвое благополучное возвращение. Значит, обязан был хоть как-то гарантироватьжизнь своим близким. Я купил за сорок две тысячи квартиру — двухкомнатнуюквартиру в центре, рядом с метро. После августовского кризиса цены упали, иквартиру, которая раньше стоила восемьдесят тысяч, я приобрел за сорок две.Куда можно еще вложить деньги за один день? Покупать ценности глупо. В случаенужды они не продадут их даже за половину цены, да и грабители могут похитить иценности, и деньги. Оставалось вложить деньги в недвижимость. Сорок две тысячиушли за квартиру и еще четыре тысячи — агенту по недвижимости, чтобы всеоформил за один день.