– Хватит уже болтать про жульничество, – процедила я, затем отошла от Уолли и встала рядом с Орином.

Еще два человека, худых и чуть выше ростом, медленно вышли из двери и встали по бокам от главной фигуры. Огромные, поблескивающие глаза мужчины окинули нас оценивающим взглядом, который задержался на мне на долю секунды дольше, а потом метнулся к Итану, поднимающемуся с пола.

Помятому.

Ну и пусть. Попытка сбить кого-то с ног привлечет не так много внимания, как присвоение огромной кучи золота чужого дома.

– Я впечатлен. – С этими словами мужчина в центре шагнул вперед на тоненьких ножках. Должно быть, одежду ему шили на заказ – ни один, даже самый опытный портной не сумел бы подогнать обычный костюм по странно сложенной фигуре этого создания, с длинными руками и кривыми ногами. Неужели Грегори в конечном счете станет таким? – Никто из победитей за всю историю испытаний не стоял перед нами со всей уцелевшей командой, тем более в таком количестве. Вы ведь понимаете, что чем больше группа, тем труднее проходить задания? Мы крайне редко, если вообще видим сразу шестерых участников команды.

Уолли приосанилась, Пит, глядя на меня, проклацал зубами: «Я бы очень хотел вернуться в свое человеческое обличье, но было бы неловко оказаться сейчас голышом».

Я подавила усмешку. Итан расправил широкие плечи, вышел вперед и встал рядом с Грегори. Затем похлопал того по плечу – от неожиданности маленький гоблин вздрогнул.

– Грегори оказал мне неоценимую помощь в поиске спрятанных камней и в решении последней загадки. Наша команда по праву может им гордиться.

И хотя Итан не сказал этого прямо, но по его тону и манере речи было ясно: роль лидера он взял на себя. Он великодушно хлопал Грегори по спине и в то же время выставлял все так, будто тот лишь спица большого колеса, которое вращает он сам.

Я стиснула зубы, Пит зарычал.

Уолли оставалась невозмутимой.

– Да, без Грегори никто бы из нас не поднялся по этой стене, – сказала она. – Итан принял верное решение. Надо было, как и он, ползти сразу вверх, подальше от опасности, оставив кого-то как приманку. Зато руки были бы целее. Но Грегори мастерски справился с препятствием. Уверена, его дом может им гордиться.

В ответ на нескрываемый сарказм Уолли я не смогла сдержать улыбку. Рычание Пита стихло и перешло в негромкое хихиканье.

Представители академии остановились возле сундука с золотом. Больше никто не изъявил желание поздравить нас, как это было на прошлом испытании.

– Во время этого испытания мы, несомненно, наблюдали проявление отличных лидерских качеств, – проговорил главный из мужчин, при этом он ни на кого не смотрел. – Тем не менее вы утверждаете, что победили всей командой, а потому приз будет поделен поровну между вами.

– Да, разумеется, – оживился Итан, в его голосе слышались непринужденность и бравада. – Это была командная победа. И такое решение самое верное.

Главный мужчина с минуту молча изучал Итана, а затем спросил:

– Кому-нибудь требуется лечение?

– Я переживу это, – быстро отозвалась я, зажав пульсирующую от боли руку – там, где оставила порезы горгулья. Может, обращусь к целителям позже. А пока мне бы не хотелось встречаться с Бакенбардами и его лживым дружком. Чтобы не расстраивать Уолли, считающую последнего неотразимым, если придется начистить ему морду. – Потом вернусь.

Мы прошли через дверь, миновали еще несколько странных белых комнат и оказались в узком закрытом коридоре, ведущем наверх. В конце него щелкнула, сделав четверть оборота, круглая ручка, и внутрь отворилась металлическая дверь.

– Как так получилось, что мы оказались под землей? – спросила я, у меня голова шла кругом. – Мы ведь последние несколько минут поднимались в гору.

– Магия, – ответила Уолли, когда Итан повернул налево, в сторону особняка, возвышающегося вдалеке. К нему со всех сторон тянулись участники испытания, едва передвигая ноги и хромая. – Именно поэтому мы оказались так близко. Нам не нужно возвращаться на автобусе.

Итан не стал сворачивать к передвижным домам или медицинским палаткам. Он с невозмутимым видом шагал дальше, совершенно не переживая, что мы только что, будто ромашки, выросли из-под земли в этом месте. Он, похоже, направлялся к одному из черных ходов особняка – с широкой лестницей и хорошо освещенному.

– Куда мы идем? – поинтересовалась я, ускоряя шаг, чтобы сократить расстояние между Итаном и группой.

– Ты точно свихнулся, если думаешь, будто я проведу еще ночь в этой халупе. – Итан даже не заметил двух девчонок, бросающих на него наивные взгляды. Как и трех парней, которые дружно выпятили грудь и приняли важный вид, когда он проходил мимо. Похоже, все вокруг знали Итана и стремились добиться его благосклонности.

И меня это дико раздражало. Итан был последним человеком, кого мне хотелось видеть в своей команде.

– Мы не решаем, где нам жить. – Я шла за ним. Мы как раз подошли к черному ходу, и я не знала, как мне поступить: отделиться от группы и, возможно, сходить к целителям или же узнать, чем все это закончится.

– Это ты не решаешь, где нам жить, – парировал Итан и, резко дернув дверь на себя, протиснулся мимо того, кто выходил наружу. Итан даже не извинился, а тощий паренек в очках с толстой оправой, похоже, и не ждал этого от него.

– Я бы на вашем месте держалась за него, – прошептала Уолли. – Слышала, что в передвижных домах не очень приятно. Мне повезло, и я попала в те двадцать процентов, кому посчастливилось жить в особняке. Так что его связями стоит воспользоваться.

Уолли была права. В фойе мы оказались под величественным сводчатым потолком, который поднимался вверх на головокружительную высоту. Готический стиль раскрывал пространство, так что мы видели здание целиком, до самой крыши. Темно-коричневый паркет, отполированный до ослепительного блеска, обрывался у многочисленных широких лестниц, а над нашими головами тянулись четыре яруса галерей. Место и правда было потрясающим, и простое пребывание здесь вселяло в меня ощущение мягкого спокойствия.

В воздухе витали запахи еды, отчего у меня тотчас заурчало в животе. Я вдруг вспомнила, что мы так и не позавтракали.

На стенах нам встречались гербы со странным символом, выгравированными на металле. Когда мы миновали один из них, меня пробила дрожь узнавания. Паутина Судьбы.

Я запомнила три соединенных по цепочке треугольника.

Огромное ветвистое дерево, заключенное в круг.

Пару сидящих спина к спине воронов, чьи головы были склонены друг к другу, держа между собой кость.

И символ, похожий на незавершенную восьмерку, концы которой заворачиваются внутрь крохотными завитками.

Я предположила, что гербы являлись символами