— А какие у нее могли быть перспективы?

— Да откуда я знаю. Может, надеялась, что Федот рано или поздно сломается, может думала оказаться с нужным советом в нужное время, чтобы поразить мужа и получить желаемое. Она же по жизни никогда ни с чем не смирялась и всегда добивалась своего. Причем добивалась любыми средствами. Кстати! — хлопнул себя Колобов по лбу, — именно Ленка меня и вызвала из клуба в ту роковую ночь. Что-то наплела по поводу того, что скучно одной, что муж опять всю ночь будет гулять и приедет под утро пьяный, что не хочет спать одна и хочет видеть меня прямо сейчас, а потом и поехать ко мне домой. Я сорвался, а приехав, застал ее в отвратительном настроении, мы поцапались, и я больше старался ей на глаза не попадаться. Лена вообще очень изменилась в последнее время, особенно после знакомства с тем странным типом.

— С каким типом? — насторожился Соколов.

— Никто ничего толком не знает, даже имя его неизвестно. Какой-то мужик средних лет очень неприятной наружности. Взгляд у него такой, что холодом до костей пробирает. Говорят, он то ли колдун, то ли экстрасенс. Лена после того, как с ним связалась, стала совершенно другой. Даже, пардон, в постели. Э-э-э-э… — замялся Колобов, — понимаете, нормальная женщина вдруг стала секс-машиной: страстной, неутомимой… Она думает только о своем удовольствии. И еще губы… Совершенно холодные, просто ледяные губы.

— Имени его не знаете? — уточнил Соколов.

— Нет, понятия не имею.

— Допрос окончен, — тихо сказал Соколов. У него уже не было сил и желания продолжать. Собственно, все и так было ясно. Колобов не врал, опытный следователь видел это совершенно отчетливо, но отпускать его на свободу сейчас было бы верхом неразумия. Подследственный молча подписал протокол, развернулся и отправился к выходу, где его ждал конвойный.

— Колобов, — окликнул его следователь в дверях. — Я распоряжусь, вас переведут в одиночку, до окончательного решения вашего дела.

Казалось, Юрий не мог поверить своим ушам. Он дернулся было обратно к следователю, но сдержался и тихо ответил:

— Благодарю, вы просто спасли меня.

Александр Иванович еще не успел собраться с мыслями, как дверь кабинета открылась, и на пороге появился его заместитель Илья Гриценко. Заместитель и друг с десятилетним стажем. Бывший друг…

— Иваныч, привет! — пробасил Гриценко. — Не заходишь ко мне, весь в делах? Кто это у тебя был? По делу Заречина?

— Привет, привет, Илюша. Как дома дела?

— Да все в порядке. Вот Люська о тебе волнуется. Совсем, говорит, Саша с этим делом закопался.

— Да уж. Дело премерзкое. Колобов сознался.

— Да ты что?!

— Да уж. Вот такие пироги. Один друг убивает второго, а подставляет третьего. Прямо Шекспир, мать его!

— Слушай, Саш, дай почитать протокол, а? — Илья потянулся рукой к пухлому делу Колобова, лежащему на столе. Соколов сделал вид, что не заметил этого движения, резко встал из-за стола, взяв дело:

— Илюш, давай не сейчас, я бегу на ковер как раз с этим делом, уже опаздываю. Почитаешь еще! — Соколов постарался улыбнуться как можно радушнее и беззаботнее, выходя вместе с Гриценко из кабинета.

— Да конечно, Саш, беги, удачи тебе, — бывшие друзья пожали друг другу руки, и Соколов с огромным облегчением зашагал по коридору прочь от своего зама. Мысли шумным роем вились в голове следователя: «Илюша-Илюша, да как же ты мог? Ты же не просто должностное преступление совершил, ты нашу дружбу предал. На чем же они тебя поймали, Илюша?» Соколов еще позавчера, после первого допроса Колобова, получил информацию от своего осведомителя, указывающую на зама и друга, но верить отказывался. Чтобы развеять сомнения, он немедленно установил за Гриценко наружное наблюдение, которое подтвердило связь Ильи с преступной группировкой. Александр Иванович был рад тому, что есть разумный повод оттянуть арест друга: надо использовать еще одну возможность спасти Дениса. Пусть бандиты узнают, что реальный убийца пойман и изобличен, тогда нет никакого смысла убивать Заречина.

Соколов зашел к своему другу, работающему в архиве, и оставил дело Заречина на хранение — своему сейфу он уже не доверял. Оттуда же позвонил в СИЗО и попросил перевести Колобова в одиночку. Следующий звонок был сделан операм, занимающимся этим делом. Александр Иванович поведал о новостях, появившихся в деле, и попросил взять в плотную разработку Елену Силину. В этот момент зазвонил мобильный телефон, подаренный Заречиным.

* * *

Кипр

— Александр Иванович, здравствуйте, как наши дела?

— Здравствуй Денис, неплохо, вскрылись кое-какие новые данные, но пока рано говорить об этом, — Соколов решил пока ничего не говорить о Колобове. — Как у тебя дела, что нового?

— Спасибо, все в порядке. Я, собственно, чего вам звоню. Александр Иванович, не сочтите за наглость и, если вам сейчас не до этого, скажите прямо, но меня очень волнует один вопрос…

— Слушаю, Денис.

— В ночь с 7 на 8 мая 1983 года в Питере была убита моя мать. Дело раскрыто не было. Это страшное убийство, там очень много непонятного. Мне хотелось бы по возможности узнать, что же произошло в ту ночь. Я был еще подростком, а отец… Он тогда запил. Короче, нам практически ничего не известно о ее смерти. Вы не могли бы навести справки?

— Без проблем, Денис. Не обещаю, что это будет быстро, но трудностей никаких это не составит. Дату преступления я записал, скажи мне имя мамы.

— Елена. Елена Николаевна Заречина.

— Будет сделано. Береги себя, Денис. До свидания.

Закончив разговор, я начал собираться: пора было ехать в храм на встречу с отцом Михаилом.

Я выехал из дома в 14.00: дорога до церкви не должна занять более 45 минут, так что я ехал не спеша, любуясь изумительными горными пейзажами. Дорога постепенно становилась более пологой — я приближался к морю. Неожиданно машину повело влево, руль затрясся, и послышалось шуршание спущенного колеса. Я припарковался на обочине и выскочил из машины: так и есть — переднее левое! Только этого и не хватало! К счастью, в Pajero оказалась полноразмерная запаска и необходимые инструменты. Замена колеса заняла минут 15, так что запаса по времени у меня уже не осталось, а я не привык куда-либо опаздывать. В небольшом волнении я снова сел за руль и повернул ключ в замке зажигания — в ответ услышал лишь жужжание стартера. Повторив операцию несколько раз, я понял, что проблемы на спущенном колесе не закончились. Что делать? Я открыл капот и с умным видом туда заглянул… Что я надеялся там увидеть? Торчащие обломки деталей или вырванные с мясом провода? Нет, на первый взгляд все было в порядке, а глубже устройство автомобиля меня никогда не интересовало. Я закрыл капот и уселся за руль. Попробовав завести двигатель еще раз, я набрал номер отца Михаила.

— Привет Денис, рассказывай, какая проблема тебя неожиданно постигла! — его голос был весел.