— Мразь! Считай, что я прочитал это на твоем лице! — Сколов встал и подошел к окну, он из последних сил сдерживал себя, чтобы не ударить этого подлеца. — Так вот, — продолжил следователь, взяв себя в руки, — считай, что люди в камере — это те, кого ты не один раз обрызгал. Они-таки догнали тебя, Юра! Понимаешь? За все в жизни надо платить, и ни одна подлость не останется безнаказанной. Тебя в детстве этому не учили? — Колобов отрицательно замотал головой. Казалось, он плохо понимает о чем идет разговор. — Не учили, понятно. И, наверное, никогда не били. Ну вот теперь тебе придется наверстать упущенное. А теперь хватит! — рявкнул Соколов. — Мне некогда выслушивать твой лепет! Я хочу услышать правду о том, как ты убил своего друга и компаньона Федора Силина!

Колобов застыл на месте, словно каменное изваяние, только нижняя губа слегка подрагивала.

— Я же вам говорил, что я не убивал, вы разве не помните? — Соколов немного опешил, он готов был биться об заклад, что его собеседник говорит истинную правду, но вида не подал.

— Так ты сюда не в убийстве сознаваться пришел?! — следователь навис над Колобовым так, что тот вжался в стул. — Ну смотри сюда, — Соколов вытащил из папки несколько листов формата А4, исписанных мелким почерком. — Вот это показания официанта ночного клуба, который обслуживал в ту роковую ночь Федора Силина. Он утверждает, что Федор незадолго до полуночи звонил человеку по имени Юрий и договорился, слышишь, договорился с ним встретиться у служебного выхода из здания через 30 минут.

— Так мало ли на свете Юр? — у Колобова определенно отключились мозги.

— Гениальный ты мой! Конечно! Юр очень много в Москве. Только вот ты сможешь мне назвать еще одного близкого знакомого Силина по имени Юрий? Ну такого, который смог бы ночью приехать и забрать Федора от служебного входа в клуб? Нет? — следователь достал из папки еще один документ. — А вот это расшифровка звонков с мобильного телефона убитого. В районе полуночи есть только один звонок. Понимаешь, только один! И это звонок на твой мобильный. Соображаешь? Ты разве не помнишь прошлый допрос? Я же тебе показывал уже распечатку звонков на твой мобильный!

— Со-о-бражаю, — Колобов начал часто зевать, широко раскрывая рот.

— Ну соображай дальше, — продолжил Соколов, вытаскивая из папки еще одну тонкую пачку исписанных листов. — А вот это показания твоей подруги Инночки. Это ведь она должна была обеспечить тебе алиби, но она во всем призналась. Она нам во всех подробностях описала, каким образом ты принудил ее дать показания в твою пользу.

— Сука! — Колобов неожиданно собрался, и в его глазах сверкнул огонь.

— Ох, какой смелый ты с бабами! Прям герой! Должен тебя огорчить, подруга твоя вела себя не в пример тебе. Она раскололась после того, как ей предъявили расшифровку звонков с твоей трубки, а также содержимое памяти ее определителя номера. Звонил ты ей домой, а не в Националь. И было это уже в 0.45 ночи. А это и есть предположительное время убийства Федора Силина. Еще вопросы есть? Да, кстати, она отрицает, что звонила тебе с аппарата Силиной. Кудряшко утверждает, что у нее и в мыслях не было тебе звонить.

Колобов отрешенно смотрел в пол перед собой, плавно покачиваясь из стороны в сторону.

— Я все расскажу, — тихо проговорил он. — Только дайте попить, — следователь наполнил стакан водой и протянул подследственному. Колобов жадно осушил его в два глотка, утерев рот тыльной стороной ладони. — Да, я действительно поехал в клуб после звонка Федота. Поймал машину прямо у Националя. Служебный вход в клуб расположен со стороны Старого Арбата, туда подъехать на машине сложно. Извозчика оставил в переулке, а сам пешком пошел. Федот обещал выйти на улицу, вот я его там и ждал. Минут через 15 начал замерзать, а Федота все нет, пытался ему на трубу звонить — никто не ответил. Я уже решил войти в клуб, как заметил под ногами лужу крови и окровавленный след, ведущий к кустам — как будто кого-то тащили. Вообще странно, что я этот след сразу не заметил. Я туда заглянул и увидел Федота. Он уже мертвый был.

— С чего вы взяли?

— У него глаза открыты были, уже остекленели. Я испугался. Решил, что могут вполне на меня подумать. Уже потом, когда все обдумал, понял, что зря это сделал, но тогда эмоции захлестнули, очень не хотелось влезать в это дело. Вот я и убежал. Рассчитался с водилой, созвонился с Инночкой, поймал другую машину и поехал к ней.

— Скажите, Колобов, а почему у служебного входа в клуб не установлены видео-камеры?

— Так кто же будет сам на себя компромат снимать?

— В смысле?

— Ну там же наркотики продавали со служебного входа. Подходишь, стучишь условным стуком, открывается окошко — и получай билет в сказку, — Колобов криво ухмыльнулся.

— Никогда не поверю! — искренне изумился Соколов. — Не поверю, что солидный клуб занимался такой мелочевкой, подставляя себя!

— Да все удивлялись, гражданин следователь. Но у Федота в последнее время уже крыша съезжала от чувства, что у него все схвачено, да и до денег он всегда жадный был. Сначала продавали только внутри клуба, а потом решили, так сказать, освоить новую нишу — подростков, которых к клубу на пушечный выстрел не подпустят. Поэтому внутри установили вторую солидную дверь, вот там и стоят камеры, а рядом с уличной дверью сидел охранник, оформленный по трудовому договору на испытательном сроке. В случае чего, всегда можно свалить на то, что это он решил сделать свой личный бизнес, а клуб здесь и ни при чем.

— Так, идем дальше, — продолжил следователь. — Что насчет драки Заречина и Силина? Только предупреждаю! Говорить правду!

— Да, да! Все скажу! Это Ленка во всем виновата! Она…

— Какая Ленка? — перебил Соколов.

— Ну Силина, жена Федота. У них же с Дэнисом роман был в студенчестве, а потом ее Федот и увел. Она очень не хотела встречаться с Дэнисом, просила Федота его не приглашать, но тот и слушать не стал. Тогда она попросила меня «завести» Заречина. Вообще Дэнис никому Ленку не показывал тогда, никто не знал об их романе. И то, что Федот ее увел, тоже было тайной. Для Дэниса их разрыв был ударом, она это прекрасно понимала, вот и рассказала мне подробности, чтобы я в нужный момент сказал нужное слово. Она очень хотела, чтобы получился скандал и праздник был бы испорчен.

— Когда это было?

— Буквально за пару дней до того злополучного банкета. Да, в пятницу. Точно. Федот тогда уехал в командировку на пару дней, я ночевал у Ленки, вот утром за завтраком она мне все и поведала, — Соколов уставился на Колобова, не в силах что-то произнести. — А, ну да, вы же не знали, — казалось, случилось невозможное: Колобов смутился. — Мы были любовниками. Да даже не любовниками, а так — спали вместе. Любовники — это когда любят, а Ленка никого и никогда не любила, кроме себя. Мужиков просто использовала. Я ей нужен был для того, чтобы быть в курсе банковских дел. У них с Федотом со дня свадьбы противостояние началось. Ленка видела себя крутой банкиршей, ворочающей миллионами, а Федот ее и близко к делам не подпускал. Лену это просто бесило, она всеми правдами и неправдами лезла в дело. Вот и со мной спала, чтобы я ей рассказывал подробности наших финансовых операций.