видя это, поспешил вмешаться, пока девушка не перешла к рукоприкладству:

— Ринэя, эти животные — верблюды из жарких стран: Мабира и Грисингорфа, ну и ещё пары других. Они не опасны. Максимум он может на тебя плюнуть, а плюются они хоть и сильно, но только если их обидеть.

— Понятно, — кивнула насупившаяся принцесса. — Можно было не вести себя, как кретины, а сразу нормально объяснить!

— Не сердись, дитятко, — подруга хлопнула её по плечу. — Всё время забываем, что ты толком мира не видела, комнатная принцессочка.

— Мала, ты точно нарываешься на удар! — процедила девушка в ответ. — Смотри, я изо всех сил работаю над самоконтролем, но ты нарвёшься, обещаю!

Вскоре группа подошла ко двору, где суетились торговцы. Мала решила ненадолго остановиться и поздороваться с караванщиками.

— Приветствую вас! Ара! — крикнула она, делая ударение в непонятном словечке на второй слог. — Как идёт торговля у соколов пустыни?!

— Приветствую тебя, воительница, — степенно ответил глава каравана, подойдя ближе. — Торговля идёт удачно, Ара!

Лицо караванщика носило печать навеки приклеенной ехидной улыбки даже при том, что говорил он вполне серьёзно.

— Ара? — удивилась Ринэя, разглядывая необычную одежду смуглого мужчины. Он красовался в расшитом разноцветными нитями халате, сапогах с загнутыми носками и странном головном уборе, состоящем из кучи узких полос ткани, накрученных на тюбетейку. При этом украшение было довольно объёмным с виду.

— О, девушка не знает о тонкостях общения в Мабире, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал караванщик, от души улыбаясь. — Мы говорим «Ара», восхваляя великую и справедливую королеву Арасу, просвещённую правительницу Мабира прошлого века. Она во многом способствовала развитию нашей страны. Потому все мабирийцы в разговорах между собой восхваляют её. Это признак хорошего тона.

— Меня всегда радовали тонкости диалекта у людей из разных стран, — улыбнулся Рэнг. — Помню своё общение с сантсцами и крагерхатерцами.

— Верно! — мабириец рассмеялся и тут заметил сверкающий любопытством взгляд Ринэи. Девушка неотрывно смотрела на его головной убор.

— Понравилась моя чалма, малышка? — понял он.

— Выглядит интересно, — задумалась Ринэя и тут же запрыгала вокруг караванщика, протягивая вперёд руки. — А дай примерить! Дай! Дай! Дай!

— Хе-хе, всё время забываю про странность эрдонийцев, — приветливо усмехнулся караванщик и добавил с некоторой иронией. — Держи, на редкость вежливая девочка.

Мужчина аккуратно снял чалму, которая на внутренней стороне у мабирийцев хорошо фиксировалась, в отличие от головных уборов грисингорфцев, вынужденных постоянно разматывать и заматывать головы.

— Как я? — Ринэя с чалмой на голове повернулась к друзьям.

— Великовато, — заметил Нирн. — Но если было бы покороче, сгодилось.

— Не идёт, — раскритиковала Мала. — Болтается и вообще тебе белый не к лицу.

— Честно, жарковато в ней даже, — сняла убор Ринэя и протянула караванщику. Тот с улыбкой вернул чалму на законное место.

— Удачи вам, соколы пустыни! Ара! — попрощалась Мала. Караванщик попрощался в ответ.

Команда пошла дальше своей дорогой. Уже через десять минут гостиный двор скрылся с поля зрения.

— Интересные люди, — заметил Нирн. — Глядя на таких, понимаешь, насколько велик и разнообразен мир.

— У каждого народа есть своя особенность, юноша, — степенно промолвил Рэнг. — Взгляни вот на Монсэльма.

Бывший капитан непонимающе моргнул, оглянувшись на старика, показывающего ладонью на него.

— С одной стороны, он стал воином. Но черты партанентийца остались. Духи, стремление модно одеваться.

Палец старого мага показал на откровенно щегольскую шёлковую рубашку Монсэльма, распахнутую на груди, и чёрные штаны, украшенные серебряным шитьём.

— А шляпы её высочества и Нирна сразу говорят об их национальности. Только Эрдонийцы ходят в разных головных уборах и никогда не снимают их.

— Эй! — возмутилась принцесса. — Я снимаю, когда принимаю ванну! И Нирн тоже!

— Эм… ну, — неожиданно замялся парень, хватаясь за край цилиндра. — Это да, верно. Когда мою голову, конечно.

Рэнг внимательно посмотрел на жреца, но не стал акцентировать внимание и продолжил:

— У мабирийцев отличительными чертами можно назвать их «Ара», а также любовь к иронии и сарказму.

— Это верно, — гордо сказала Мала.

— А у пареендийцев какая отличительная черта? — прищурилась Ринэя.

— Гордый профиль, независимый вид, — приосанился маг.

— А ещё мелкий рост и спутанные волосы? — подковырнула воительница.

— На самом деле, у пареендийцев нет особых отличительных черт, — сказал Нирн, посмеиваясь. — Пареенд — страна смешанных культур. Её жители не обладают ярко выраженными чертами поведения кроме великой религиозности. Хотя кое-какие мелочи помогают другим людям отличить пареендийцев.

— К тому же, юноша, наш мир, в отличие от иных других, уж поверь мне, как мудрейшему магу, имеет относительную однородность в плане внешности людей, — добавил Рэнг. — Разрез глаз, цвет кожи и многое другое имеет малый разброс. Если, скажем, убрать отличительные черты вроде ехидности Малы и ваших шляп, молодые люди, а Монсэльма сделать чуть погрубее внешне, шрамы какие-нибудь добавить, то вас будет очень трудно отличить друг от друга. И уже не скажешь так сразу, кто из какой страны.

— И вправду, — Ринэя внимательно посмотрела на Малу. Убери воительнице ехидное выражение лица, и так сразу не скажешь, откуда она. Не Грисингорф, конечно, но может быть и Мадольгария, и Пареенд и даже Эрдония.

— Нас отличает именно наше поведение и те маленькие черты, которые придают шарм той или иной нации. Трудно представить себе не высокомерного хорсца, тихо разговаривающего крагерхатерца или не ехидного мабирийца. Хотя в жизни случается всякое.

За спокойной беседой и дорога шла незаметно. Команда постепенно приближалась к западной части Вендеции. И остановить их могли только подступающие сумерки, которые заставили компанию свернуть к городку Рамини в поисках ночлега.

Глава 28. Запах отчаяния

За свою жизнь я встречал немало искателей приключений. И со многими из них легко сходился в поисках очередной цели. Этот опыт пригодился мне для классификации приключенцев. Они могут владеть разными заклинаниями и приёмами, но почти все, за очень редким исключением, принадлежат к одному из нескольких типов, описанных ниже.

Волевые воители, к которым принадлежат как воины ближнего боя, так и лучники, обычно не владеют магией или пользуются самыми слабыми заклинаниями. Среди них нередко встречаются одиночки, так как они обладают максимально развитыми навыками для выживания в самых разных местах и немалой выносливостью.

Маги и жрецы относятся к тем искателям приключений, что слишком сильно полагаются на дух и магическую силу. Но одиночки среди них встречаются не так часто. Чего не скажешь о разновидности магов, известных как мастера боевых искусств, к которым принадлежу и я. Данные маги и жрецы используют Волю и магию для усиления тела и привязывают свою силу к навыкам ближнего боя.

Разнообразные плуты и проныры, специализирующиеся исключительно на скрытности и скорости,