Эл вообще никогда и не под каким предлогом не стоит выпускать наружу. Последним решил выполнить свой дружеский долг Ри. Он опасался того, что я снова принесу Эл в лагерь на руках. Это стало своеобразной традицией наших совместных миссий.

Так или иначе, но на следующий день мы шли по лесу с рюкзаками на плечах. Я шагал впереди, прокладывая нам путь, а Эл пыхтела позади меня. Ее тяжелые армейские ботинки болтались на миниатюрных ступнях.

— Знаешь, пожалуй, нам стоить сделать привал, — сказал я, скидывая рюкзак с плеч.

— Вик, я могу еще идти, давай продолжим дорогу? Чем раньше все сделаем, тем лучше.

Конечно, она храбрилась. Я успел заметить, как на ее лице промелькнуло облегчение, когда я опустил свою ношу и пристроился на ближайшее поваленное дерево. В таких ситуациях часто приходится быть хитрее, Эл ни за что не признает, что устала.

Место, где мы остановились, находилось в самой чаще леса. Деревья тут были очень высокими, а их кроны терялись в мутном сером небе. Кора старого поваленного дуба, на который мы взгромоздились, была черной от золы. Вероятно, когда-то в него ударила молния, и теперь оно было навсегда обречено лежать тут, медленного разлагаясь. Выцветшая, некогда высокая трава, покрытая инеем, склонилась к земле. На несколько метров не было слышно ни единого звука, мы не видели даже животных или птиц. Мертвая тишина, поваленные деревья и иней — все это создавало ощущение, будто мы попали в совершенно другой мир.

— Вик, почему мы не можем просто так выйти из лагеря? — спросила Эл, параллельно пытаясь изобразить из припасов подобие ужина. — Почему обязательно идти пешком столько километров? У нас же есть деньги, могли бы купить себе транспорт там какой-нибудь.

— Я же уже объяснял, что никто не должен знать о нашем местоположении. Любой транспорт легко засечь и отследить.

— Да, но в таком случае мы бы столько времени сэкономили. Представь, сейчас бы доехали до штаба за несколько часов, а не шли бы весь день.

— Эл, таковы правила. Готовь, давай, а не задавайся глупыми вопросами.

— Но ты не из тех, кто любит следовать правилам, — возразила она.

— С чего ты это взяла? Разве я недостаточно вбиваю вам в головы?

— Да, все так. Но то, какую свободу действий ты нам представляешь, выбивается за рамки общепринятых правил. И это разительный контраст между тем, кто ты есть и тем, кем хочешь казаться. Так я думаю.

— Тебя никто и не просит думать, тебя просят готовить.

— Все вы мужики одинаковые. Только еду вам подавай, а взамен даже никакого права голоса.

— Так все, отойди в сторону, — мое терпение лопнуло. — Я сам все сделаю, а ты сиди и не мешайся.

Пока я занимался едой, то краем глаза наблюдал за Эл. Она сидела на поваленном дереве, прижав колени к груди и задрав голову высоко в небо. Эл слилась с окружающим миром, сидела безмолвно, даже не шевелясь. Жизнь в ней будто остановилась. Черная одежда девушки была одного цвета с голыми темными стволами деревьев, ее шоколадные пряди сливались с темнотой подступающей ночи. Всегда яркие глаза, в которых часто отражался огонек веселья, поблекли. Эл сидела так очень долго, пока вдруг не подняла правую руку вверх, вытянув кончики пальцев к самому небу.

— Снег пошел, — прошептала Эл сама себе.

И правда, с неба вдруг медленно начали падать миллионы белых хлопьев. Снег, попадающий на теплую ладонь Эл, быстро таял, оставляя после себя лишь холодные капли, стекающие по пальцам.

— Да, зима в Хиосе этом году поздняя, — сказал я, чтобы хоть как-то разбавить наступившую тишину.

Эл на это ничего не ответила. Она лишь обхватила колени руками и продолжила смотреть вверх, туда, откуда появлялся снег.

— Что-то случилось? — я насторожился.

— Нет, ничего такого, — все так же безразлично ответила Эл.

— Твое выражение лица резко поменялось.

— Это все из-за снега.

— Не любишь снег?

— Почему же? Люблю. Просто это мне напоминает кое о чем.

— Денис, да? — конечно, все было предельно ясно.

— В детстве я очень радовалась первому снегу. Мне казалось, что это нечто волшебное. Однажды, когда мы гуляли с Денисом и его сестрой, начал падать первый снег. Я радовалась, прямо как в детстве. И тогда Денис сказал, что я прекрасно выгляжу под первым снегом. С тех пор, каждый раз, когда выпадал снег, он повторял мне «наверное, Эл сейчас выглядит просто замечательно».

Если постараться, то я смогу представить ее в тот день. Наверное, она была чуть меньше, а в глазах не было привычной усталости. Наверное, ее волосы были короче и темнее, чем сейчас. Наверное, в то время ее характер еще не был таким ужасным. Но передо мной была совсем другая Эл. От нее не осталось ничего, чтобы напоминало того ребенка, радующегося первому снегу. Пусть она не улыбалась, как когда-то, пусть не краснела от случайной фразы, произнесенной своим другом, но… все равно это было безумно красиво.

— Он был прав, — сказал я, касаясь ее волос. Мне тоже хотелось стать частью этой картины, пусть и ненадолго.

— Кто?

— Денис. Ты и правда прекрасна под первым снегом.

— Это ложь, — усмехнулась Эл. — Лишь выдумка, чтобы отвлечь меня. Что тогда, что сейчас. Денис хотел, чтобы я перестала шуметь, поэтому ляпнул такую глупость. Ты хочешь, чтобы я не грустила, поэтому повторяешь его глупость. В конечном счете эти слова ничего не значат. Никто не может быть прекрасен под первым снегом.

Не думаю, что она была такой до войны. Почему-то я уверен, что скептицизм появился только после того, как она потеряла дорогого ей человека. Потеряла ли? Я думал, что да. Но Эл верила в обратное. Однако с каждым днем ее надежда найти Дениса таяла как снег, попадающий на ее теплую кожу.

***

Когда нас проводили в кабинет, там никого не было. Солдат сказал, что местный командир вернется с минуты на минуту, а потому нам стоит подождать в кабинете. Эл критично оглядела обстановку и едва заметно поморщилась.

— Что с тобой? — спросил я, когда мы остались наедине.

— Я была в этом кабинете совсем недавно. Нет никакого желания видеть кислую морду этого Елина снова.

— Ничего не поделаешь, ты сама же на это вызвалась. Разве он как-то холодно принял вас с Юстином?

— Не совсем так. Просто в тот раз он даже не посмотрел на нас, отвечал, продолжая копаться в своих бумажках. А когда я возмутилась, на меня подняли такой взгляд, словно я его котят утопила.

— Да, Елин такой.

— Вы разве знакомы?