– Ага, – ответил Патрик, оглядываясь назад и опасаясь, что сейчас дверь осталась без присмотра. – Говорил же вам. Нам нужен еще один Патрик.

– Если услышишь наши крики, – начал Уэс.

– Нужно бежать, – закончил Патрик.

– Ты позаботишься о моих аквариумных рыбках? – поинтересовался Уэс.

– Если до этого дойдет, – пробормотал Патрик, глядя в окутанный тьмой дверной проем. После этого мы замолчали и начали думать, как выполнить задание, которое, как заверил нас Лукас, будет нашей последней операцией.

Неужели шалфей уничтожил всех демонов, что обитали в поместье? Мне очень хотелось думать, что так оно и было.

Приободрившись и включив свет, озаривший каждую ступеньку костлявой деревянной лестницы, Лукас переступил через порог. Мы трое последовали за ним.

Оказавшись в темном подвале, мы развеивали шалфейный дым по всем углам, а Уэс тихо шептал молитвы. Завершив обряд изгнания, мы собрались в центре и тесно прижались друг к другу, словно предчувствуя, что в любую секунду из-за угла может выскочить нечто чудовищное или в кого-то из нас вселится злой демон.

– Это конец? – напряженно спросил Патрик.

– Надеюсь, – сказал Лукас. – Но наверняка мы узнаем чуть позже.

Купаясь в лучах солнечного света, прокрадывающихся по лестнице, я глубоко вздохнула.

Эрик.

Кем бы он ни был, обрел ли он свободу? А я?

Той ночью папа пришел домой в гипсе.

Встретив его, я забрала Чарли, и мы все вернулись домой.

И, хоть я и ждала, что он начнет задавать разные вопросы, ничего такого не случилось. Но лишь до тех пор, пока мы снова не вернулись в дом, в котором, как я надеялась, теперь будет так же тихо, как и когда УЖАСная команда покинула его.

Сначала, как я и предвидела, папа спросил о странном запахе, заполонившем весь дом. Поскольку он решил, что я всего лишь баловалась на кухне, а определить источник зловония он не мог из-за гипса, я подтвердила его бурные фантазии о моих кулинарных способностях.

А затем последовала моя любимая рубрика вопросов о Лукасе, что было весьма предсказуемо. Как часто мы с ним гуляли? Были ли мы сладкой парочкой?

– Ну, может быть, – ответила я ему, пока вносила в комнату стопку пуховых одеял, которые не дали бы ему замерзнуть. А завтра каким-то чудесным образом мне предстоит спустить громадную кровать на первый этаж, потому что сейчас он не сможет передвигаться без гипса. Но самое сложное было впереди. Нужно было как-то отсрочить продажу поместья, чтобы задержаться здесь хотя бы до наступления весны. Конечно, папа сильно расстроится, когда узнает, что врач запретил ему работать. Но в качестве компенсации мы с Лукасом сможем еще немного побыть вместе.

Вероятно, из-за побочного эффекта от обезболивающих, папа недолго расспрашивал меня о Лукасе и о том, что было прошлой ночью. И, убедившись в том, что он уже заснул, я быстренько вернулась за Чарли и уложила ее в своей комнате. Мне все еще было страшно отправлять ее к себе.

Как только Чарли уткнулась лицом в мою грудь, я написала Лукасу, а затем, когда она уже крепко спала, поставила телефон на беззвучный режим.

Как только я рассказала Лукасу о последних новостях, он прислал сообщение.

Ты все еще собираешься идти завтра в школу?

Я улыбнулась и послала ответное письмо.

Пока не знаю, но мне бы хотелось еще раз всех отблагодарить. Все зависит от отца. Хотя я почти уверена, что он не будет против.

Он спрашивал про нас с тобой?

Он спросил, встречаемся мы или нет.

Прошло несколько секунд до того, как он ответил на мое эсэмэс.

И?

Я сменила тему. Но думаю, что он обо всем догадывается.

На этот раз ему потребовалось больше времени на ответ.

Может быть, мне удастся поцеловать тебя прежде, чем он меня убьет.

Ухмыльнувшись, я закатила глаза.

Может быть.

Сначала я решила, что вижу сон.

Меня слегка раскачивает из стороны в сторону, и я чувствую плавное скольжение.

Мягкие брызги плещущейся воды.

Вдруг я поняла, куда меня занесло. Открыв глаза, я увидела перед собой темно-голубое бархатное небо, усеянное лазурными узорами и яркими звездами. Ночное небо сверкало, словно вихрь алмазной пыли.

Лежа на спине в деревянной лодке, я не могла сдержать восторженного «ах», сорвавшегося с губ.

Видела ли я в своей жизни что-нибудь настолько же потрясающее, как это звездное небо?

Над моей головой медленно проплывали темно-голубые облака, а мягкие всплески воды заставили меня встрепенуться, и тут я лицом к лицу столкнулась с точным ответом на свой вопрос.

Взгромоздившись надо мной в задней части лодки, он со всей силы толкал ее длинным веслом, которое держал обеими руками.

– Эрик.

В ответ он лишь окинул меня серьезным испепеляющим взглядом темного ангела.

Ночное звездное небо, отражающееся в стеклянном озере, создавало иллюзию, что у мира не было ни края, ни конца. Деревья обрамляли темный берег, окружавший нас со всех сторон. Но, к моему удивлению, в лесу, как и над поверхностью воды, царила мертвая тишина, которую не посмел потревожить даже легкий ветер. Мы были, но и не были. Как в предыдущих снах.

И, как всегда, нас было только двое.

– Эрик, – нарушила я небывалую тишину. – Что произошло? Где мы?

– Неподалеку от леса, – начал он, – есть озеро. Разве ты не знала?

Почувствовав что-то неладное, я рассердилась. Отец упоминал некое озеро, но, по словам риелтора, оно относилось к соседнему участку.

– Зачем ты меня сюда привел? – спросила я.

– Я хочу поблагодарить тебя, Стефани, – холодно ответил он. – За то, что ты освободила меня.

– Так это сработало? – пробормотала я. – Проклятье. Теперь оно разрушено?

– Я же тебе говорил. Это невозможно.

Нахмурившись, я смущенно кивнула. К чему все эти загадки?

– Я что-то натворила? – встревоженно спросила я. – Мы… сделали хуже?

В ответ он предпочел промолчать. Эрик еще раз поднял и опустил свое весло, приблизив нас к берегу, до которого, казалось, невозможно было достать. Наслаиваясь друг на друга и затмевая собой отражения далеких звезд, по воде бежала волнообразная рябь. Когда все это исчезло, я впервые обратила внимание на свой наряд.

Ночное платье.

Мои руки украшали открытые атласные рукава, плавно переходящие в облегающий бордовый корсаж, а дрожащие ноги прикрывали многослойные юбки из другой эпохи.