– Я сделал так, чтобы вы с вашим другом столкнулись. Не просто столкнулись, а провели вместе какое-то время. Потому что вы – очень разные, и одной встречи было бы недостаточно…

– Что вы хотите сказать?! – Вита захлопала глазами. – Моя переписка с Глебом… переписка Филимона с его таинственной подругой…

– Ну да! – Водитель пожал плечами. – В действительности вы переписывались друг с другом, я только немного подправлял ваши письма. И я же снял для вас квартиру в Черногории.

– Ох, ничего себе! – В голосе Виты прозвучало возмущение. – Мы что для вас – подопытные кролики? Втянули нас в свои давние разборки, использовали втемную…

– Как – друг с другом? – до Филимона все доходило гораздо медленнее. – Это я, значит, вот перед ней там распинался…

– А я – перед ним! – со злостью закончила Вита.

– А фотография? – Филимон никак не мог принять сей факт.

– Не тормози! – прикрикнула Вита. – При наличии фотошопа все можно сделать.

– И не похожа совсем, – пробурчал он.

– А уж ты-то как не похож, – прошипела Вита.

– Не обижайтесь! – примирительно проговорил водитель. – Все, что произошло, так или иначе было предначертано вашей судьбой. Я только сделал так, чтобы вы встретили удары судьбы не один на один, а вдвоем с вашим новым другом. И смею надеяться, вы за это не в обиде.

Вита быстро взглянула на Филимона, который растерянно молчал, и фыркнула:

– А вот это – не ваше дело…

Впрочем, злость на незнакомца неожиданно прошла.

– Да, кстати, – спросила она почти спокойно, – а как же письмо, которое я прочитала вот у него в почте? – Она ткнула пальцем в Филимона. – Там говорилось, чтобы он отобрал у меня какую-то вещь, я подумала, что он фибулу у меня хочет отобрать.

– Это мы с Никитой насчет сценария уточняли, у нас одна линия никак не получалась, – буркнул Филимон, – и вообще, чужие письма читать не нужно, тогда и мыслей в голове нехороших не будет.

Вита хотела огрызнуться, но поймала в зеркале взгляд водителя и передумала.

– А куда вы нас все-таки везете? – спохватилась она и тут же узнала дом программиста Лелика. Того самого Лелика, которому она доверила фибулу.

– Ну вы уже сами ответили на этот вопрос. Вы ведь понимаете, что реликвию нужно отдать. Отдать тому, кому она принадлежит по праву.

– То есть вам? Тот человек тоже требовал, чтобы я отдала ему фибулу! – В голосе Виты снова зазвучало недоверие. – Чем вы от него отличаетесь?

– Тем, что я ничего от вас не требую, – мягко проговорил водитель. – Вы отдадите реликвию тому, кому захотите, и тогда, когда почувствуете, что пришло время. Сейчас вы можете просто забрать ее. Теперь это безопасно.

– А откуда вы знаете, что она здесь?

– Я же сказал вам, что унаследовал от своих предков кое-какие знания и навыки.

– Да, и еще один вопрос! – спохватилась Вита. – Эта фибула… чем она так важна? Почему и вы, и тот человек так хотите ее получить?

– Это не такой простой вопрос… наши предки считали, что эта фибула принадлежала великому богу Тину, спустившемуся с небес и научившему этрусков строить дома и возделывать поля. Говорят, что она приносит своему владельцу удачу во всем, что он задумает. Может быть, так и есть. Но для меня важно уже то, что этой фибулы касались мои далекие предки, она – часть истории моего народа. Она – почти все, что от этой истории сохранилось. В общем, я же говорю – это непростой вопрос… а сейчас идите за ней…

– Только сначала нужно кое-что купить… – Вита показала на магазинчик на углу дома, где продавали готовую пиццу.

Водитель кивнул и остановил машину.

– Ладно, мы сейчас! – Вита выбралась из машины, позвала Филимона. – Пойдем со мной!

Филимон послушно вылез следом за ней. Лицо его было растерянным и изумленным.

Купив пиццу, Вита подошла к подъезду, нажала кнопки на домофоне, дождалась, когда Лелик ответит, и назвала себя. Дверь открылась, и, едва они вошли в подъезд, она проговорила:

– Ты веришь этому человеку?

– Я уже ничего не понимаю! – отозвался Филимон. – Я не знаю, кому верю и кому нет. Мне вообще кажется, что я сплю и все это мне снится.

– Но главный вопрос – отдавать ему фибулу или не отдавать?

– Наверное, лучше отдать. С ней и так было столько возни… а вообще, доверься судьбе. Как будет, так и будет.

– Что значит – доверься судьбе? – Вита покосилась на Филимона. – Я же сама должна решить…

Лелик ждал их в дверях. Такой же толстый и неопрятный, как обычно, он широко улыбался, глядя на коробку в Витиных руках:

– Пицца!

– Пицца, пицца. Но только в обмен на то, что я у тебя оставила.

– А что ты у меня оставила? – заинтересовался Лелик.

– А про то тебе знать не положено, – отрезала Вита, – пиццу взял? Ну и кушай на здоровье.

– Нет проблем! – Лелик посторонился, пропуская Виту.

В комнате она выкопала из-под груды хлама сверток с фибулой и спрятала его в карман.

– Ленке привет! – крикнула с лестницы Вита и пошла вниз. Филимон послушно следовал за ней.

– Отдавать или не отдавать? – проговорила Вита, открывая дверь подъезда.

Машины на улице не было.

– Ну вот, вопрос решился сам собой! – пробормотала Вита.

– И что теперь делать? – растерянно спросил Филимон. – Где его искать?

– Не надо искать, – уверенно ответила Вита, – он сам нас найдет.

– Пожалуй, ты права…

Филимон держался несколько скованно, посматривал на нее с осторожностью, Вита же, наоборот, совершенно успокоилась. Но вопрос «что делать?» стоял и перед ней, точнее, не что делать, а куда пойти.

Вот именно, куда ей в данный момент податься? Сумочка ее пропала там, в студии, а в ней – пропуск, кошелек и косметика. Ладно, бог с ней, с косметикой, и денег в кошельке немного было, и пропуск на работе восстановят, поворчат, конечно, но сделают. Но двое из Конторы взяли ключи от ее квартиры и, судя по их внешнему виду, устроили там такое – страшно подумать.

Впрочем, Вита теперь ничего не боялась, даже залитую горячей водой Ираиду.

Нет, все-таки Филимон – порядочный остолоп. Казалось бы, сейчас самое время пригласить девушку к себе, знает же, что у нее с квартирой проблемы! Стоит и молчит, как рыба об лед! Только смотрит жалостно, как собака Павлова, которая на звоночек нажала, а колбасы ей не дали…

Но не может же Вита к нему сама напроситься. А вдруг у него в квартире мама и две незамужних старших сестры? Они же ее из ревности на куски разорвут!

До Филимона наконец что-то дошло. Он потоптался на месте и проговорил, запинаясь: