Отец замолчал.

– Давай до завтра. Ты где остановился?

– А разве я не могу переночевать у тебя?

– Это небезопасно. Я отдаю тебе все материалы по группе. И попрошу тебя остановиться в отеле, куда тебя отвезет Соня. Она же и позаботится о том, чтобы ты благополучно туда добрался.

– Пап!.. Но как может домработница позаботиться о моей безопасности?

В ответ был краткий смешок.

– Соня – наш проверенный кадр. «Товарищ Соня». Ты даже и не сомневайся в ней.

Он кивнул.

– Ну что, пора! Палку мне… Помоги подняться.

Он помог отцу. Тот встал, опираясь на палку.

– Ну вот и все…

Они стояли и в молчании смотрели друг на друга.

Через несколько минут появилась Соня. Она уже переоделась и была не в сари, а в светлом брючном костюме. И тащила большой чемодан на колесиках.

– Там все! – кивнул отец. – Документы, микрофиши, пленки…

– Я понял. – В горле встал комок.

Соня уже открывала дверь.

– Пока, Игорек! Подойди ко мне.

Он подошел, обнял отца и поразился тому, какой он хрупкий, худой, кажется, дунь – и улетит. По щекам отца текли слезы.

– Береги себя, мой мальчик.

Он ушел, а когда обернулся, то увидел в дверном проеме фигуру отца. Тот стоял и смотрел ему вслед. Когда Игорь Мятлев обернулся, отец поднял руку в знак прощания.

Наши дни. Лондон

В Лондоне Маруся не была ни разу. Но знала, что нельзя считаться бывалым путешественником, не побывав в Соединенном Королевстве Великобритании. Лондон был Меккой, пробным тестом, боевым крещением туриста.

Маруся всегда мечтала о Лондоне, она думала о нем, представляла, как приедет вместе с Костей… И как они будут бродить по романтическим местам Лондона – Риджентс-парку, мосту Тауэр, старинным улочкам, заглянут в Музей Виктории и Альберта, посидят в каком-нибудь пабе… Она тряхнула головой, вспоминать о Косте больше не хотелось.

Гостиница находилась в шумном районе, и Маруся немного растерялась от гвалта.

Они с Марком поселились в соседних номерах. И сейчас сидели в Марусином.

– И что теперь? – спросила Маруся.

– Ты хочешь лечь спать?

– Я хочу выйти и прогуляться по вечернему Лондону. Ты не против присоединиться ко мне?

– Вряд ли я отпустил бы тебя одну. Я уже был в Лондоне несколько раз. Первый раз город мне не понравился, во второй – я проникся к нему симпатией. А в третий – влюбился.

Они решили пока не касаться расследования и хотя бы на пару часов отвлечься. Марусе это далось с трудом, а вот Марк… Похоже, ему доставляло удовольствие показывать Марусе достопримечательности Лондона. Он обнимал ее за плечи и поворачивал в разные стороны.

– Вот там Биг-Бен. Грандиозно, да? Это парламент, там мост Тауэр, а если мы пройдем вперед, то выйдем к театру «Глобус»…

В Темзе отражался тусклый свет от фонарей. Он дрожал в воде, рассыпался и искрился, как бенгальские огни. Маруся с Марком перегнулись через парапет и какое-то время молча смотрели в воду.

– Красиво! – тихо сказала Маруся.

– Руська!

Она подняла на Марка глаза.

– Что?

– Да так, ничего! – Он махнул рукой.

– Сказал «а», говори и «б».

Это была одна из любимых присказок шефа. Оба невольно улыбнулись.

– Ты все еще переживаешь из-за… этого своего?

Маруся мгновенно замкнулась.

– Я не хочу ничего об этом говорить, Марк! Считай, что это – запретная тема.

– Понимаю, но мне обидно. Что ты из-за этого козла…

– Он не козел! Это я… – слезы подступили к горлу, горячие, обжигающие. Ну зачем он напомнил о Косте? О том времени, когда все было ясным, ярким и звонким. Она могла проснуться и, включив музыку, петь, или спрыгнуть с кровати и выделывать немыслимые па. Она была счастлива от одной только мысли, что Он – есть, что Он позвонит, и они встретятся. Или она будет об этом мечтать. И неизвестно, что слаще – реальное свидание или воображаемое, когда все детали и подробности обрастают нежным флером, словами-поцелуйчиками, объятиями, прикосновениями, от которых пересыхает в горле… А когда он брал ее руку и клал на свою грудь – у нее все таяло внутри, расплавлялось сладким жаром…

– Черт! – Она тряхнула головой. – Черт! Черт! – И стукнула кулаком по парапету. – Марк, зачем ты об этом напомнил? Тебе захотелось посмотреть на мою реакцию?

Маруся пошла от него быстрым шагом, потом – побежала.

Марк перехватил ее.

– Пусти!

– Нет!

– Да!

– Нет! Не пущу!

Они стояли и кричали друг на друга. Наконец она обмякла и заплакала, уткнувшись ему в грудь.

– Ну, пореви… – в голосе Марка слышалась нежность. – Поплачь.

– Ты считаешь, это хорошо, да?

– Тебе нужно успокоиться. На тебя столько всего свалилось… Возьми платок.

– Спасибо, Марк! Ты мне как старший брат, которого у меня никогда не было.

– Я стараюсь… – он погладил ее по голове.

– Я – дура, – с тоской сказала Маруся. – И я это прекрасно знаю. Костя – неподходящий для меня человек. И на что я только надеялась? Мне нужно было понять это раньше, с самого начала.

– Люди – не боги. И с самого начала редко кто понимает, как правильно поступить. Людям свойственно ошибаться. Пока некоторые вещи не поймешь на своей шкуре, ни в чем не разберешься. Зачем себя винить? Крайне непродуктивная вещь. Лучше идти вперед и не оглядываться. А о прошлом – забыть. Кстати, это советую не я, а психологи…

– Ну да, ну да. Нужно взять себя в руки и идти дальше. Хреновая тактика. Где эти руки? И что делать, если они все время хотят других рук?

Маруся посмотрела на Марка и тут же пожалела о сказанном. Даже в тусклом свете фонарей было видно, как окаменело его лицо.

– Если тебе хочется пострадать, пожалуйста, – произнес он холодно. – Я даже не знал, что твоя тяга к разрушающему мазохизму так велика. Не буду мешать.

Он резко отстранился и отошел на пару шагов.

– Марк! Ты не представляешь, как мне временами бывает тяжело! Я стараюсь, иногда удается забывать обо всем. А бывает, как нахлынет…

– Ты сама этого хочешь! Это мое личное мнение, но можешь записать это крупными буквами у себя на лбу.

– Не нуждаюсь в твоих советах!

– Ну и отлично. А зачем жалуешься? Тебе не кажется это странным?

Как же она забыла, что Марк никогда себе не изменяет и ждет момента, чтобы ужалить посильнее? Он не был бы Марком, если бы вел себя по-другому.