– Тогда пошли, встретим рассвет.

Они вышли из гостиницы, Маруся споткнулась и взяла Марка за руку. И они шли так всю дорогу.

Марк привел ее на какой-то холм. Солнце лежало в темной пелене, потом край неба стал светлеть, и вот упругий красный шарик вытолкнулся вперед и стал подниматься вверх. Как завороженная Маруся смотрела на него. Потом небо зарозовелось, и солнце стало бледнеть, приобретая ровный золотистый свет.

– Как красиво! – выдохнула она.

Эдинбург расстилался перед ними: серые крыши домов, ровные прямоугольники зелени, древний замок с крепкими стенами. Отблеск солнца воспламенял город, и в его сумрачной серости проступали красные, белые, терракотовые пятна.

– А как ты относишься к словам Хелен, что Кеннеди – древний шотландский род, а Джон – воплощение короля Артура? – спросила Маруся.

– Ну нам же сказала Элизабет, что ее бабушка может говорить невероятные вещи. А наше дело – верить им или нет. Здесь много странностей, загадок…

– Да…

– Ты веришь, что существует «проклятие Кеннеди»? – тихо спросил Марк.

– Не знаю. Но многие из клана Кеннеди плохо кончили. И никто не смог больше стать президентом. У Эдварда Кеннеди, младшего брата Джона, как и у Роберта, были для этого все данные. Но трагический случай перечеркнул их. Нелепая автокатастрофа. Сам он спасся, а его спутница – нет. И Эдварда обвиняли в том, что он бросил умирать свою помощницу в автомобиле, упавшем в воду. Не оказал помощи. Так или иначе, на его репутацию легло несмываемое пятно. А Джон Кеннеди-младший, сын президента, и вовсе погиб в авиакатастрофе вместе с женой и свояченицей, не дожив и до сорока лет.

Наступила тишина. Как будто бы трагический дух клана Кеннеди витал рядом. Маруся тряхнула головой, отгоняя наваждение.

– Что будем делать дальше? – тихо спросила она.

– По-моему, мы заслужили небольшой отдых. И теперь наш путь лежит в Лондон. Расслабимся там.

– А потом, может быть, заедем в Бретань? К Кате?

– А потом куда-нибудь еще… – Марк обнял ее. – Русечка…

– Что?

– Тебе со мной хорошо, правда?

В ответ она улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Марка в щеку.

– Ты даже не представляешь, как хорошо!

Вдруг что-то остро кольнуло в сердце. Почему-то подумалось, что это дело так просто не отпустит ее. Но волевым усилием Маруся прогнала слабое шевеление тревоги.

Пригород Лондона. Наши дни

Он лег отдохнуть, но спать ему пришлось недолго. Отец поднял его через час.

– У нас мало времени.

– Я успею дочитать дневник Освальда?

Отец посмотрел на часы.

– У тебя есть полчаса.

– Хорошо.

Он сидел в комнате, окна которой выходили в сад.

– Будешь здесь или пойдешь в сад? – поинтересовался отец.

– Нет. Здесь…

– Через полчаса я зайду. Отдам пока необходимые распоряжения.

Он кивнул, взял в руки листы и продолжил чтение, жадно вчитываясь в каждую строчку.

Даллас. 22 ноября 1963 г.

«Справа раздался шорох, но я даже не повернул головы. Да поможет мне Бог!

– Все в порядке, Ли? – раздался знакомый голос.

– Да.

– Ну и хорошо. Мы с тобой герои, правда?

Но я стиснул зубы и был весь внимание.

Я молчал. Рев толпы становился все сильнее. Сейчас, вот…

Раздалось три выстрела, от напряжения страшно заныл затылок. Но странно – я даже не понял, стрелял я или нет. Наконец я повернул голову вправо. И встретил насмешливый взгляд Алекса.

– Ну вот все и закончилось, Ли! Ты можешь идти домой. Ты свободен. И ты… настоящий герой!

– Правда? – пробормотал я, не ощущая ни радости, ни удовлетворения. Хотелось только одного – домой и спать, спать, спать. А потом проснуться и пойти на прогулку с Мариной и дочкой, и купить им по мороженому, как недавно. Да. Мне страшно захотелось домой…

– Значит, я могу идти?

– Да. А винтовку оставь здесь. С собой не бери, понял?

Я молчал…

– А что там все-таки было?

– Там… – и снова этот странно-насмешливый взгляд. – Убит фанатик, пытавшийся стрелять в президента. Это мы его ликвидировали. Мы – герои. Но о нас – не надо. Пусть позже все лавры достанутся тебе одному. О’кей?

– О’кей, – машинально говорю я. Начинает дико болеть голова, мне хочется поскорее уйти домой. Я окидываю взглядом склад – все на своих местах, все как прежде. Но будет ли все как прежде? Я не успеваю ответить или поразмышлять над этим вопросом, как мне повторяют: «Уходи!»

Я поворачиваюсь к Алексу спиной.

Я спускаюсь на второй этаж и беру в автомате кока-колу. Мне хочется пить, а еще почему-то мне расхотелось покидать склад и выходить на улицу. Мне почему-то кажется, что там меня поджидает что-то ужасное… Но ведь все позади?

Вдруг в здание врывается полицейский вместе с начальником склада Трули. Он орет на него: почему заблокировали лифт? Он наставляет на меня пистолет, а я улыбаюсь. Знал бы он, от чего я только что спас президента Кеннеди! Они бегут мимо меня наверх, а я думаю: успели ли те двое скрыться? Или нет? Я выхожу на улицу, и в глаза мне бьет солнце. Я прищуриваюсь. Боже, помоги мне добраться домой, и поскорее. Никогда я не испытывал такого жгучего желания оказаться в кругу семьи. Никогда. Улица полна народу, в воздухе чувствуется волнение… Я сажусь в автобус и встречаюсь глазами со своей бывшей квартирной хозяйкой мисс Бледсоу. Старая ведьма смотрит на меня осуждающе. Ну и пусть! Я отворачиваюсь от нее, и в это время водитель сообщает, что стреляли в президента Кеннеди. У меня вырвался не то смешок, не то кашель, и мне кажется, что все уставились на меня. А что все-таки происходит? Внутри меня возникает страх – пока еще очень робко, но он с каждой секундой поднимает голову. Мне надо домой!

Я схожу на ближайшей остановке и ловлю такси. Кто-то говорит: «Он убит, ты слышишь, наш Джон убит! Кеннеди больше нет. Я просто не могу в это поверить». Я качнулся.

– Разве это не инсценировка? – прошептал я одними губами, как будто бы кто-то мог меня видеть или слышать.

Я не могу больше ждать… Я чуть было не уступаю такси пожилой женщине, но она отходит, я сажусь в машину и называю адрес, но не своего дома, а улицы поблизости. Я не хочу привлекать внимание к моему дому. Мне кажется, что за мной уже следят, а я по-прежнему не понимаю, что случилось.

Я захожу в дом и жду условленного сигнала. Мимо меня проезжает машина, она сигналит два раза. Это сигнал, что все нормально, но мне нужно срочно уходить, и я спешно покидаю жилище. По заранее условленной договоренности я должен встретиться с человеком и получить от него инструкции, что делать. Дальше… Наш план провален? Впервые за последнее время моя голова работает четко и ясно. ЧЕРТ! ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРОИСХОДИТ?