– И что нам дали ваши так называемые уступки? Маридрина умирает с голоду, застряв между Итиканой и Красной пустыней, и что-то я не вижу ни капли сочувствия с твоей стороны!

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Да ладно? Я слышала тебя в тот день, когда меня привезли в Итикану. Слышала, как ты сказал, что тебе не нравятся условия, согласованные с моим отцом, и Маридрина умрет с голоду, прежде чем получит выгоду от этого договора!

Лицо Арена исказилось от злобы.

– Ты права. Я так сказал. Но если ты и твой народ ищете виноватых в голоде Маридрины, лучше посмотри на своего отца!

Лара открыла рот, но не нашлась что ответить.

– Ты читала договор? – спросил Арен.

– Конечно. Если Маридрина сохранит перемирие с Итиканой в течение пятнадцати лет, ты женишься на принцессе и значительно снизишь налоги и сбор за проезд по мосту, и так будет длиться до тех пор, пока царит мир между нашими королевствами.

– Да, примерно так можно подытожить. И когда дело дошло до переговоров об уступках, я предложил устранить все расходы, связанные с импортом одного товара, полагая, что таким образом смогу подтолкнуть твоего отца к выбору, который поможет примирить наши народы. Скот. Пшеница. Кукуруза. Но знаешь, что он потребовал? Эренделльскую сталь.

У Лары сдавило грудь.

– Ты лжешь. Отец всегда действовал во благо наших подданных.

Арен рассмеялся, но без тени юмора.

– Твой отец всегда действовал во благо своей казны. И гордости. – Он покачал головой. – Наши налоги на сталь всегда были непомерно высоки, потому что торговля оружием имеет политические последствия, которых мы предпочли бы избежать. Не говоря уж о том, что это оружие часто используется против нас.

Лара не могла дышать.

– В Маридрине нет рудных шахт, а значит, сталь для оружия приходится добывать в другом месте. И поскольку твой отец не хочет прекращать извечную войну с Валькоттой, он был вынужден импортировать оружие за большие деньги по морю. До недавнего времени.

Солнце светило слишком ярко, перед глазами все расплывалось.

– Я продолжу, поскольку в твоем образовании, полученном в пустыне, явно есть пробелы. – В карих глазах Арена сверкнул гнев. Только на них Лара и могла сосредоточиться. – Война стоит денег, уж поверь, я кое-что об этом знаю. Но у твоего отца нет моста, поэтому он платит за нее благодаря высоким налогам, которые подорвали экономику Маридрины. Поэтому, даже когда ваши купцы приплывают на свободный рынок в Южном дозоре, они не могут составить конкуренцию другим странам в торгах. И уплывают с тем, что никто не захотел покупать.

С испорченным мясом. Гнилым зерном. Лара закрыла глаза. Если Арен сказал правду, то все, что подпитывало ее стремление захватить мост, – ложь. И единственное оправдание для уничтожения Итиканы – это жадность. То, против чего она боролась всю свою жизнь.

– Это не я тебе солгал. Хотя сомневаюсь, что ты мне поверишь.

Джор выбрал именно этот момент, чтобы вернуться, но когда он увидел выражение лица короля, его веселье мигом улетучилось. Лодка подплыла ближе, Арен схватился за борт и запрыгнул внутрь. Когда Лара сделала то же самое, отдал приказ:

– Поднять второй парус!

Джор поморщился.

– Что, так не терпится вернуться домой?

– Мы плывем не домой.

– Вот как… А куда?

Арен посмотрел на темнеющее небо на востоке, затем снова опустил взгляд, но на этот раз не на Джора.

Желудок Лары скрутило, когда король с вызовом уставился на нее.

– Мы нанесем визит Маридрине.

Тот факт, что Арен готов ступить на вражескую территорию, да еще и взять ее с собой – несмотря на то что ее голова забита секретами Итиканы, – должен был убедить Лару в правдивости его слов. Что отец, Серин и все наставники в комплексе лгали.

Но нет.

Рассказы о злодеяниях Итиканы были выжжены в ее душе. Их всю жизнь нашептывали ей на ухо. Повторяли как мантру часами, днями, годами напролет, во время изнурительного обучения, которое едва ее не сломило. Зато сломило многих сестер, приведя, так или иначе, к их гибели.

«Захвати мост, и станешь спасительницей Маридрины».

Если бы Лара поверила Арену, ей пришлось бы изменить эти слова на нечто совершенно другое. «Захвати мост, и станешь разрушительницей нации. Захвати мост и докажи, что ты всего лишь пешка в руках отца». По этой причине она, как настоящая трусиха, сразу же выступила против этой вылазки.

– Сейчас самый разгар сезона бурь. – Она указала на тучи на востоке. – Какой безумец выходит в море, просто чтобы что-то доказать?

– Такой безумец, как я. – Арен натянул трос, который вручила ему Лия. – Кроме того, в том направлении, куда мы плывем, небо чистое. А если нас и впрямь настигнет буря, ничего страшного: поговаривают, что мы очень умелые моряки.

– Мы плывем на байдарках! – Ларе самой стало противно от визгливых ноток в своем голосе. – Сомневаюсь, что ваши навыки сыграют роль в разгар тайфуна!

Арен рассмеялся и сел на одну из скамеек.

– Мы не поплывем в столицу Маридрины на итиканской лодке.

– А как тогда? – требовательно спросила она. – По мосту?

Джор фыркнул и многозначительно посмотрел на короля.

– Лучше обойти стороной Южный дозор, не так ли, ваше величество?

Арен проигнорировал его, закинул ноги на борт и прислонился к котомке.

– Скоро увидишь.

Скоро Лара вцепилась мертвой хваткой в борт лодки, которая подпрыгивала на волнах и кренилась так, что хватило бы и сильного порыва ветра, чтобы опрокинуть их и утопить в открытом море.

Лара напомнила себе, что нужно обращать внимание на маршрут. «Вот как они проникают в твою страну и шпионят за нами». Однако вот мост исчез в тумане, на горизонте появлялось все больше островов, а Лару волновало лишь одно: насколько глубоко ее обманули Серин с отцом.

Итиканцы спустили один из парусов, лодка перестала так сильно крениться и опустилась на воду, и Лара огляделась по сторонам. Из синего моря – такого прозрачного, что, казалось, протяни руку, и коснешься дна – поднимались колонны поросших зеленью скал. В небе кружили огромными стаями птицы, некоторые пикировали в воду и выныривали с рыбой в клювах, которую тут же проглатывали, пока никто из собратьев не успел ее умыкнуть. На островах покрупнее соблазнительно белели пляжи, и нигде, нигде не было ни намека на оборонительные сооружения, из-за которых воды вокруг итиканского моста окрашивались алым от крови врагов.

Лара встала на колени и взглянула наверх, когда они проплывали между двумя башнями из известняка.