Патриарх. Нет, не сопротивляющихся, ведь я не стою на точке зрения вашей советской власти. Вы говорите: надо взять — и забираете.

Председатель. Я призываю вас к порядку. Вы находитесь в Трибунале. Трибунал судит и ничего не забирает.

Патриарх. Простите, я имел в виду…

Обвинитель. Скажите — мнение других священников было таково, что ваша ссылка на каноны совершенно ложна, — я просил бы поэтому ответить мне на следующий вопрос: что вы считаете святотатством и что означает этот термин — содержит ли он в себе оценку преступления?

Патриарх. Эти слова я взял из канона.

Обвинитель. Гражданин Беллавин, я прошу вас отвечать на мои вопросы и желаю знать ответ без всяких уверток: что значит святотатство? Вы, патриарх, можете ответить?

Патриарх. Забрать священные вещи.

Обвинитель. А слово «тать» — это что значит по-русски?

Патриарх. Тать — это вор.

Обвинитель. Значит, святотать — это вор по святым вещам?

Патриарх. Да.

Обвинитель. Такими вы нас считаете?

Патриарх. Кого?

Обвинитель. Представителей советской власти?

Патриарх. Нет, простите, то есть…

Сильный шум в зале. Председатель обращается к публике, затем к суду, распорядителю, коменданту и предлагает удалить из зала всех шумевших во время дачи показаний и объявить перерыв.

Перерыв

Председатель. Заседание продолжается. Обвинитель Логинов, продолжайте ваши вопросы.

Обвинитель. Я вам задал вопрос: сознательно ли вы в своем воззвании употребили выражение, которое должно было быть отнесено к советской власти, выражение, по смыслу которого ясно, что вы представителей советской власти называете ворами?

Патриарх. Я привожу только каноны.

Обвинитель. Но смысл этого канона знаете?

Патриарх. Конечно.

Обвинитель. И этот смысл, что тать — значит вор, вам известен?

Патриарх. Конечно.

Обвинитель. Значит, это сделали сознательно?

Патриарх. Я вам отвечал.

Обвинитель. Я не слышал: сознательно ли вы в своем воззвании употребили это выражение или это случайность, или недоразумение?

Патриарх. Я привожу канон, это советской власти не касается.

Обвинитель. Как не касается? Кого же касается?

Патриарх. Кто это сделал бы.

Обвинитель. А кто это делал, разве не знаете?

Патриарх. Не знаю. Это, может быть, касается мирян, верующих.

Обвинитель. Вам известно, что представитель советской власти стоит на точке зрения выполнения декрета?

Патриарх. Известно. Но с точки зрения законов советской власти это правильно.

Обвинитель. Я прошу вас ответить на вопрос: зная, кто изымал ценности, сознательно или по ошибке вы употребили это выражение?

Патриарх. Конечно, не по ошибке.

Председатель. Значит, вы, употребляя эту ссылку на каноны, давали себе отчет в том, что слово «тать» значит — вор, что в данном случае речь идет о церковных ворах. Далее, вы знали, что изъятие церковных ценностей производится в порядке — по распоряжению, — указанном ВЦИК, т. е. высшего органа Республики. Таким образом, вы не могли не знать, что церковный вор в первую очередь относится к тем, кто это изъятие будет производить. Отсюда Трибунал может сделать вывод, что «церковные воры» вы употребили по отношению к существующей советской власти и вполне сознательно. Так это или не так?

Патриарх. Это толкование.

Председатель. Но это вытекает из ваших показаний.

Патриарх. Все можно видеть, и даже контрреволюцию, которой я не вижу. Я привожу канон и указываю, что Церковь смотрит на это, как на святотатство. И это касается всех верующих, которые будут отдавать.

Председатель. У вас в воззвании сказано совершенно ясно, что с точки зрения Церкви является святотатством, и после этого определения вы там же в воззвании прибавили: «После резкого выпада газет по отношению к духовным руководителям 13/26 февраля[56] Всероссийский Центральный Комитет для оказания помощи голодающим постановил взять из храмов все драгоценные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные предметы. С точки зрения нашей, этот акт является актом святотатства», т. е. именно акт изъятия, и далее: «Мы священным нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем всех верных чад наших». Разве не ясно, что здесь речь идет о том самом акте, который был издан ВЦИК и называется декретом об изъятии церковных ценностей? Неужели и теперь не ясно, что именно этот акт является, с вашей точки зрения, святотатством?

Патриарх. Нет, с точки зрения канонов.

Обвинитель. Известна ли вам разница между святотатством и кощунством?

Патриарх. Да.

Обвинитель. Какая разница?

Патриарх. Святотатство — похищение священных вещей, кощунство — насмешка над ними.

Обвинитель. Надругательство?

Патриарх. Да.

Обвинитель. Если, с вашей точки зрения, могло быть надругательством прикосновение мирян к сосудам, то почему в своем воззвании вы говорите общие выражения: «Изъятие ценностей есть святотатство и кощунство»? Почему вы не указали точно, что это относится к прикосновению не к кадилу, а именно к священным сосудам?

Патриарх. Все случаи трудно указать. Например, при уборке выходило, что снимали ризу, и она не входила в ящик, тогда ее топтали ногами.

Обвинитель. Когда это было?

Патриарх. В церкви Василия Кесарийского.

Обвинитель. Кто это вам передавал?

Патриарх. Батюшки.

Обвинитель. Вы можете назвать?

Патриарх. Я, по крайней мере, посылал к Преосвященному Антонину, и он участвовал в самой контрольной комиссии.

Обвинитель. И у вас даже, таким образом, не установлены фамилии?

Патриарх. Это уже их спрашивайте.

Председатель. Свидетель Беллавин, вы только что видели, какое впечатление производят на некоторые элементы, присутствующие здесь, в зале, ваши слова. Раз вы передаете такой факт, как совершенно достоверный, то вы обязаны подтвердить доказательствами. Иначе это носит голословный характер. Укажите фамилии тех, кто топтал ногами, иначе Трибунал не может верить вам. Вы можете назвать фамилию?