доктор, что-то быстро вписывая в мою карту беременной, которую мне выдали при постановке на учёт.

Я поникла. Да нет у меня никого почти. Даже вещи попросить привезти некого, кроме Карины или Дарьи. Придётся просить кого-то из девушек ковыряться в моих шкафах.

— Конечно, я попрошу.

— Вот и отлично, — сказал он. — В палате вы пока одна, отдыхайте. И… Не знаю, Надежда, что у вас произошло, это не моё дело, но послушайте: только от вас все зависит. Всех шлите по известному адресу и думайте о малыше. Нельзя так нервничать, нельзя. Оградите себя от стрессов, насколько это возможно.

— Да, хорошо, спасибо вам, — ответила я, при этом совершенно не представляя, как сделать это в сложившейся ситуации. Но мне придётся взять себя в руки и что-то решать.

Я должна найти выход. На кону жизнь моего сына!

— Отдыхайте. И помните — всех в сад! Только вы и ваш ребёнок — важно.

Он закрыл карту и вышел из палаты.

И почти сразу я увидела входящий звонок от Дарьи на экране моего мобильного.

— Да, Даш… Только хотела набрать. Я не приду сегодня на работу. Я в больнице.

ГЛАВА 37

Даша знала о моем положении, поэтому поняла сразу — если меня положили в больницу, значит, что-то связанное с беременностью. Я просила её особенно не распространяться, хотя прекрасно понимала — Ренату всё равно будет известно, что меня на рабочем месте нет. И он обязательно спросит, где я, и что со мной. В любом случае, если ему будет нужно, он меня найдет, поэтому я решила, что скрывать от него, где я и что со мной, смысла нет, назвала координаты клиники, сообщила, что пробуду тут как минимум полторы недели.

После звонка Дарьи я набрала номер Карины.

— Бедная, ты, бедная… Конечно, я все сделаю. Ключи у тебя только? А Ренат? — подруга знала, что я живу в квартире брата бывшего мужа.

— Его не хочу впутывать в это. Приезжай сюда, я тебе ключи передам. Как сможешь, не торопись, я понимаю, что ты на работе.

— Какая работа, ты что? Я скажу Святу, что тебе помощь нужна, он отпустит. У меня сегодня только одна клиентка, после обеда записана. Девочки сами справятся, я мигом!

Пообщалась с Кариной, и даже на душе стало легче — какой она светлый всё-таки человек! Мы и знакомы-то без году неделя, а она для меня столько всего сделала. Надеюсь, и я когда-нибудь смогу ей добром оплатить. Сама не заметила, как погрузилась в живительный сон.

Живительный, если бы мне не снился Богдан.

Я проснулась, и почувствовала такую горечь, пустоту внутри, вспоминая то, что увидела, забывшись. Богдан во сне смеялся, он кружил нашего сына на руках…

Мы были у моря, мальчику на вид уже было года два или три, такой потешный парнишка и так похож на отца! Богдан улыбался мне, подзывал подойти ближе, обнимал. Я видела нас как будто со стороны. На мне одето кипенно-белое летящее платье, под которым угадывался уже приличный животик. Во сне я снова носила под сердцем ребенка!

Такой красивый сон… И такой нереальный!

Я закусила губу, силясь сдержать слезы. Доктор сказал не нервничать и слать всех лесом! Какие верные слова. Именно это я и буду делать! Слать всех…в пешее эротическое, или пусть на оленях едут!

В палату зашла медсестра, подошла ко мне.

— Надежда, к вам посетитель, вы как себя чувствуете?

Я ждала Карину, но понимала, что это вряд ли она.

— Кто? — Я в ужасе подобралась, опасаясь, что это может быть Богдан. Он узнает о сыне и всё. Моя свобода закончится.

— Мужчина, сказал, что он ваш родственник.

Ренат…

Его видеть мне тоже не очень хотелось, но всё-таки было несколько моментов, которые стоило выяснить, и на этом закрыть тему нашего общения.

Мне хотелось ему высказать за то, что его бешеная мамаша притащилась с обвинениями и чуть не спровоцировала выкидыш! Может, конечно, не стоило мне сейчас его принимать, лишний стресс, но я чувствовала себя лучше, лекарства помогли. Я была спокойна и могла твердо ответить ему на всё, что он скажет. Всё равно рано или поздно придётся это решать.

— Пусть зайдет.

Медсестра вышла. Ренат показался в дверном проеме через мгновение, мялся у входа, потом прошел ближе.

— Надюша, ты не спишь? Как ты?

— Не сплю, Ренат, я… Нормально.

Почти, если не считать той жуткой боли от одной мысли, что я могла потерять моего сынишку.

Он подошёл к койке, на которой я лежала, взял рядом стоящий стул и присел на него.

— Надя… Я говорил с врачом. Слава богу, сейчас с малышом всё в порядке.

Я вгляделась в него. Может, Рен и не такой уж и гад? Он бы первый радовался тому, что я бы потеряла обузу, которая мешает ему сделать меня своей и связывает с Богданом. Но Ренат словно в самом деле искренне мне сочувствовал, или ему было жаль маленького ребёнка, который ни в чем не виноват и ещё даже не родился, но уже испытывает на себе такое…

— Да, слава небесам, всё обошлось… — прошептала я, приложив ладонь к животу.

Пока что его не было видно, но я чувствовала, что мой ребёнок внутри меня. И он жив.

— Надя, прости, это я виноват. Мне не стоило…

— Да, ты, — жёстко ответила я. — Она уже сказала тебе, что была у меня, да? Точнее, у тебя! Это ведь твоя квартира, а значит, и её. Тебе не стоило давать ключи от квартиры своей матери.

— Я не давал, честно. Она… Она сама нашла их. Ничего мне не сказала. Я оставил комплект отцу, сказал, что за квартира, на всякий случай.

— Откуда же она узнала, что я там нахожусь? В твоей квартире. Докладываемся мамочке?

— Надь, ну зачем ты так… — нахмурился Ренат. — Неужели ты думаешь, что я ей что-то сказал бы, зная, как она к тебе относится.

— Но откуда-то же она узнала, кто в твоей квартире обитал.

— Может, видел кто-то… Тебя же Анфиса видела и растрепала Богдану. Это неважно. Больше она тебя не побеспокоит.

— Именно! Потому что я уеду. И это не обсуждается.

— Хорошо, Надя. Я не против.

Он опустил голову на стиснутые руки, я выдохнула. Что значит