После ужина мы решили прогуляться. Естественно, меняпотянуло к пирсу. Очень хотелось взглянуть, что там происходит, но Саша, точноиспытывая мое терпение, повел меня в противоположном направлении. Солнцесадилось, начало темнеть, на набережной зажгли фонари. Мы медленно шли,взявшись за руки. В какой-то момент я решила, что делать этого не стоит, ипопыталась руку освободить, но Саша держал ее крепко, а взглянул укоризненно.Только я собралась разразиться речью по этому поводу, как он вдруг шепнул:

— Посмотри-ка…

Я посмотрела в нужном направлении и едва не вскрикнула отнеожиданности: в каких-то двух десятках метров от нас остановилась знакомаямашина и из нее показался Левушка. Само собой, я шарахнулась в сторону, но Сашаумерил мой пыл, попридержав за руку, чтобы я не делала резких движений, темсамым не привлекая к себе внимания. Мы укрылись за афишной тумбой. Между темвслед за Левой из машины вышли еще трое мужчин, а между ними, зажатый с двухсторон, ковылял четвертый. С глубочайшим изумлением я узнала в нем Юру. Шел онкак-то странно, вроде бы хромал, руки держал перед собой, и я не сразусообразила, что они у него скованы наручниками и с этой целью прикрытыпиджаком, к тому же он придерживает руками свои брюки, а то, что надобность вэтом была, совершенно очевидно. Нервно поглядывая по сторонам, колоритнаягруппа направилась к двухэтажному дому по соседству, поднялась на крыльцо ивскоре скрылась за дверью.

— Это ведь Юра? — не особенно поверив своимглазам, спросила я.

— Ага, Юра. Похоже, на этой войне появились первыепленные. Видок у него неважный, боюсь, над ним здорово потрудились, и теперьтвой дружок знает то же, что и мы. Что он за тип вообще?

— Он непорядочный человек, — короткосформулировала я. — Но каким образом он узнал о Юре?

— Должно быть, Юрик видел, как нас увозят, и решилприйти на помощь. А твой непорядочный способен включиться в игру, если на конубольшие бабки?

— Чего ты спрашиваешь, он уже включился, —вздохнула я с сожалением, — и могу тебе сказать, что…

— Ладно, не пугай, пока до дела не дошло, я и такдрожу, как кролик… Выходит, в нашем полку прибыло, я имею в виду охотников засокровищами. Что ж, может, оно и неплохо.

— Не знаю, чего ты хорошего нашел во всем этом…Подожди, но ведь Юра не знает о надписи на долларе, следовательно, и о «Триумфе»ничего не знает.

— Что он знает, а чего нет, это мы у него спросим.

Мне очень хотелось уточнить, что значит «спросим», но я лишьнахмурилась. Саша направился к дому, в котором скрылся мой бывший возлюбленный,и я, конечно, тоже, хотя предпочла бы держаться как можно дальше от Левушки.Симпатичный домик принадлежал пансионату «Кавказ» и представлял собой дваномера люкс с балконами с натянутыми над ними тентами.

— Ты что, хочешь войти? — испуганно спросила я,наблюдая, с каким вожделением Саша разглядывает дверь, которой воспользовалсяЛевушка.

— Я бы не прочь, да боюсь, что дверь заперта, там жепленник.

— Кроме пленника, там четыре здоровенных мужика. Что,скажи на милость, ты о себе воображаешь?

— Ну, когда-нибудь им надоест здесь сидеть… к примеру,ребята решат перекусить.

— Что им помешает заказать ужин в номер, —съязвила я. Саша взглянул на меня с неодобрением.

— Может человек просто помечтать?

— Может. К примеру, о больших деньгах. Но лучше немечтать, а пошевелить мозгами. Дай мобильный. — Вообще-то, у меня былсвой, то есть Аркашин, но пользоваться им не хотелось. Саша протянул мнетрубку, и я набрала Левушкин номер. Он откликнулся незамедлительно. —Лева, — жарко зашептала я, — как ты себя чувствуешь? — Тут жестало ясно, что, осведомившись о его здоровье, я дурака сваляла, возлюбленныймгновенно вспомнил, при каких обстоятельствах мы расстались, и оченьэмоционально сообщил:

— Я твоего хахаля на куски разрежу.

— Ради бога, он вовсе не мой хахаль, и я все еще люблютебя, хоть ты этого и не заслуживаешь.

— Если ты думаешь… — начал он, но я перебила:

— Лева, умоляю, я в ужасном положении, и мне нужна твояпомощь. — Лева моментально преобразился, став романтическим героем.

— Где ты? — спросил с болью душевной.

— В гостинице. Я совсем одна и понятия не имею…

— Я сейчас приеду, — заявил он и даже непоинтересовался, что я в этой самой гостинице делаю.

— Только, пожалуйста, будь осторожен, — прошепталая, задыхаясь от нежности, Лева что-то невнятно пробормотал, не придумавдостойной реплики.

Через десять минут интересующая нас дверь распахнулась, ипоявился былой возлюбленный в сопровождении двух доверенных лиц. Они торопливопроследовали к машине и вскоре исчезли из нашего поля зрения, свернув за угол.

— Сколько в женщинах коварства, — вздохнул Саша,глядя на меня без одобрения.

— Для кого я, по-твоему, стараюсь? — Он лишьголовой покачал, но после этого начал действовать решительно. Первым деломпроинструктировал меня, затем направился к балкону, а я к двери. Дверь быласнабжена глазком, я надавила на звонок, встав так, чтобы меня было хорошовидно.

Послышались шаги, затем какая-то возня, потом что-тогрохнуло, а через мгновение распахнулась дверь. Саша с довольной физиономиейпосторонился, я с трудом протиснулась в холл, этому препятствовало бездыханноетело одного из доверенных лиц Левушки, лежащее неподалеку от двери.

— Он жив? — испугалась я, косясь на парня.

— Кто? — нахмурился Саша.

— Этот тип, разумеется.

— Чего ему сделается? — вроде бы обиделся Саша иприковал несчастного наручниками к входной двери.

— А это откуда? — забеспокоилась я.

— У него же и позаимствовал.

Мы пересекли холл и оказались в небольшой комнате, где,привязанный к стулу, со ртом, заклеенным скотчем, сидел Юра и нервно мычал.Саша сорвал скотч, Юра взвыл, а затем матерно выругался, вздохнул и попросил:

— Развяжи меня скорее. — Но Саша не торопился,пристроился на подлокотнике кресла и заявил:

— Торопиться некуда. У нас есть вопросы.

Конечно, Юру это не обрадовало, он хмурился и даже гневносверкал глазами, но на Сашу это особого впечатления не произвело.