— Извините, профессор Ли, позвольте узнать, какое у вас впечатление о Не Сяоцин.

— Она очень умна, в учебе и исследованиях понимает с полуслова, выдвигает идеи, требующие воображения. Особенно хорошо она успевала в палеонтологии микроорганизмов.

Профессор Ли тщательно взвешивал каждое свое слово.

Е Сяо прервал его, будто что-то вспомнив:

— Древних микроорганизмов? Профессор Ли, не можете ли вы рассказать более конкретно?

— Исследование форм древней микрофлоры и процесса эволюции, а также воздействие древней микрофлоры на историю человеческого общества.

— Профессор Ли, вирусы тоже принадлежат к микрофлоре?

— Правильно, несколько месяцев назад Не Сяоцин написала статью о древних инфекционных болезнях. К своему анализу она подходила с точки зрения микробиологии, например, к анамнезу черной смерти в средневековой Европе, а также к возникновению и специфике распространения в то же время крысиной бубонной чумы и так далее.

— Почему понадобилось рекомендовать Не Сяоцин в Институт археологии? — продолжал свои вопросы Е Сяо.

— Не Сяоцин сама попросилась на практику в Институт археологии, не знаю почему. Но у меня недурные отношения с директором Вэнь Хаогу, я слышал разговоры, что они привезли древний иссохший труп из экспедиции. Это как раз годится для статьи Не Сяоцин в качестве примера. Поэтому я согласился и рекомендовал ее Вэнь Хаогу.

— Значит, в этой области она специалист. Профессор Ли, а что вы скажете о ее человеческих качествах?

— Характер у нее, в общем, хороший, не замечена ни в каком предосудительном поведении, только не очень разговорчива, по натуре она интроверт. Ну а еще она очень любит стихи.

Е Сяо покивал головой в знак согласия.

— Хорошо, профессор Ли, спасибо вам за сотрудничество. Я уйду первым. В следующий раз — при необходимости — мы сможем обратиться к вам за сотрудничеством? Я имею в виду научные вопросы.

— Научные вопросы?

— Да, я подозреваю, что серия смертей в Институте археологии связана с Не Сяоцин и ее научной тематикой.

— Если это так, все может стать необычайно опасным, — встревоженно произнес профессор Ли.

Е Сяо отвечал со всей серьезностью:

— Именно это меня и тревожит. Профессор Ли, вы специалист. В любое время я могу обратиться к вам. Извините за беспокойство, до свидания.

Е Сяо быстрыми шагами ушел.

В саду психиатрической клиники было спокойно и тихо, как всегда.

Мать Бай Би сидела в тишине и одиночестве перед клумбой.

Она услышала шаги за спиной и первым делом подумала, что это Бай Би, но, прислушавшись, спросила:

— Вы не Бай Би. Кто вы?

Женщина обошла кругом — и появилась Лань Юэ.

Мать Бай Би внимательно рассматривала ее: лицо Лань Юэ казалось ей знакомым. Лань Юэ улыбалась. Мать Бай Би, помедлив, спросила:

— Кто вы?

Лань Юэ подошла поближе и высоким голосом спросила:

— На мое лицо глядите, а меня забыли?

У матери немедленно изменилось лицо. Она напряженно вглядывалась в лицо и глаза Лань Юэ, судорожно пытаясь вспомнить.

Долго и пристально вглядывалась в эти глаза, и вдруг на лице ее отобразился неподдельный ужас:

— Ма… Май-я… Ты — Майя? Нет-нет, невозможно…

Она яростно затрясла головой, отрицая свою собственную догадку.

Лань Юэ по-прежнему вопросительно глядела на нее.

В конце концов пожилая женщина поняла:

— О небо! Я знаю, неужели ты…

Лань Юэ кивнула и понимающе подмигнула ей.

Мать Бай Би тяжело вздохнула и с облегчением, словно освобождаясь от тяжкого бремени, проговорила:

— Наконец-то ты пришла.

Лань Юэ загадочно улыбнулась, в ее глазах блеснул странный свет.

Е Сяо по адресу разыскал дом семьи Не Сяоцин. Это было обычное жилье. Он остановился перед дверью. Здесь. Дверного звонка не было, и он постучал в дверь. Никто не открыл, и он постучал снова. Опять не открыл никто.

Вдруг открылась дверь соседнего дома, и вышел старик:

— Вы кого ищете?

— Позвольте спросить, здесь живет семья Не?

— Верно, но только здесь уже много лет никто не живет.

С этими словами старик вернулся к себе и закрыл за собой дверь.

Е Сяо остался в полном недоумении.

Десять минут спустя он уже подходил к полицейскому участку, ведавшему кварталом.

Сотрудники уже собирались домой, но Е Сяо удалось задержать паспортиста.

— Я хотел бы разыскать материалы по проживающей на вашем участке Не Сяоцин, квартира 404, дом 532, улица Миньшэнлу.

Паспортист включил компьютер и, только просмотрев половину материалов, вспомнил и хлопнул себя по лбу:

— Ай-ай, только сейчас вспомнил: эта Не Сяоцин, квартира 404, дом 532 по улице Миньшэнлу, шесть лет назад проходила по делу семьи Не.

— Что за дело? — поинтересовался Е Сяо.

— Это было шесть лет назад. На нашем участке произошло редкостное преступление: отчим изнасиловал падчерицу. Тогда это дело наделало много шума.

От изумления Е Сяо рот раскрыл:

— Что вы говорите?

— Никакой ошибки, это дело я до сих пор помню с подробностями совершенно ясно. Вот уж настоящее злодейство. — Паспортист покачал головой и вздохнул. — Девочка — как цветочек, тогда ей было семнадцать, и вот однажды распалившийся озверевший отчим…

Он умолк, энергично качая головой. Е Сяо, как громом пораженный, крепко сжал кулаки и тяжело вздохнул.

— Я понял, — прошептал он и снова спросил:

— Вы только что сказали, что падчерицу звали Не Сяоцин?

— Да. Не Сяоцин была взята ее отчимом на воспитание из детского приюта Фули. Когда была маленькой, отчим и мачеха относились к ней, как к родной дочери, и семья жила дружно. Позже, когда она пошла в среднюю школу второй ступени, мачеха заболела и умерла, и они остались жить с отчимом вдвоем. Отчим запил, с утра и до вечера ходил под хмельком. Однажды вечером напился допьяна и изнасиловал ее.

— Скотина, — буркнул Е Сяо.

— Точно. А потом этой скотине дали бессрочные каторжные работы, заслуженное возмездие за преступление. Жаль только эту несчастную девочку; я до сих пор помню, как она выглядит: лицо белое-белое, глаза большие, сама необычайно красива. После беды не сказала ни слова, видимо, испытала тяжелое потрясение. Очень жаль. Но только, говорят, Не Сяоцин пошла правильным путем, уже поступила в аспирантуру.