Миками повернул налево, потом еще раз налево. С трудом лавируя в узких переулках, он вернулся туда, где стоял Какинума. Остановился в конце вереницы припаркованных машин. Заглушив мотор, он зашагал вперед, вспоминая, что говорила Мэйко, передавая слова мужа о нем: «Настоящий детектив!» Ему стало не по себе. Он шел к «скайлайну», как в кабинет для допросов. Поравнявшись с машиной, легонько постучал костяшками пальцев по стеклу. Увидел, как вздрогнул Какинума. Когда, обернувшись, он увидел Миками, глаза у него чуть не вылезли из орбит. «Открой», – одними губами приказал Миками. Какинума дрожащими пальцами разблокировал дверцы. Машина стояла вплотную к стене, поэтому на пассажирское сиденье невозможно было сесть. Миками распахнул заднюю дверцу и сел на сиденье за водителем. Переместился на самый край, чтобы видеть Какинуму сбоку. Тот смертельно побледнел.

– Что ты здесь делаешь?

Миками не дал ему времени придумать предлог. Какинуме удалось лишь нахмуриться в ответ.

– Кого-то ждешь? Или за кем-то наблюдаешь?

Проезжая мимо, Миками не сомневался, что Какинума просто на задании, что он следит за кем-то. Но, сев в машину, он сообразил, что его предположения не оправдались. Какинума действительно стоял очень близко от парковки. Оттуда прекрасно было видно салон машины; любой прохожий мог заглянуть внутрь. Зато входы в зал игровых автоматов и в офисное здание все же находились слишком далеко, и за ними трудно было следить невооруженным взглядом.

– Уезжаем, – буркнул Какинума, отпуская ручной тормоз. Он включил передачу и нажал на газ.

Миками быстро подался вперед и снова поднял ручник, отчего машина дернулась и остановилась. Их швырнуло вперед. Один из охранников на парковке удивленно развернулся; он, несомненно, услышал визг шин.

Миками развалился на сиденье и сказал:

– Я вовсе не собираюсь тебе мешать. Продолжай, как будто меня здесь нет.

– На сегодня я закончил.

Закончил на сегодня? Что значит «закончил на сегодня»?

– Ничего, ничего, продолжай. Я тоже хочу, чтобы похитителя настигло правосудие, – не меньше, чем ты. – Миками услышал, как Какинума тяжело вздохнул. – Я здесь совсем по другому делу. Ты продолжай смотреть вперед, все хорошо. Только выслушай меня.

– Чего ты хочешь?

Миками посмотрел в зеркало заднего вида. Увидел глаза Какинумы. Тот избегал смотреть ему в лицо.

– Вчера я ездил к Хиёси, который раньше служил в экспертно-криминалистической лаборатории.

Какинума быстрее заморгал глазами. Он наверняка уже все знал от Урусибары. И все же реакции организма не всегда удается подавить без труда.

– Его мать рассказала мне, что случилось. По ее словам, когда вы были в доме у Амэмии, ее сын совершил ошибку, а командир группы, то есть Урусибара, наорал на него и назвал никудышным. Насколько я понимаю, все так и было?

– Я не… Я не знаю! – Голос Какинумы сорвался на фальцет.

– Ну а известно тебе, что вскоре после того Хиёси ушел из полиции, а следующие четырнадцать лет провел настоящим затворником? Он до сих пор отказывается выходить из своей комнаты!

– Я не знал…

– А я помню, что он тогда плакал! На второй день после похищения, когда вы пришли к Амэмии.

– Не знаю, – твердил Какинума, но глаза у него беспокойно бегали туда-сюда.

– У меня есть свидетели. Кода пытался его утешить. А ты что делал?

– Не помню. Наверное… был занят, вел переговоры со штаб-квартирой.

Миками снова подался вперед и приблизил свое лицо к лицу Какинумы. Уши у того покраснели.

– Ты знаешь о записке Коды?

– Нет, – как-то слишком быстро ответил Какинума. Его губы слегка дрожали.

– Кода написал об ошибке Хиёси. Так?

– Я ведь тебе сказал…

– Но Урусибара замял и ошибку, и записку. Потому что боялся потерять работу.

– Миками, не знаю, что…

– Неужели ты из тех, кто предает своих товарищей только ради того, чтобы защитить босса?! – воскликнул Миками, вкладывая в слова всю силу убеждения.

У Какинумы на шее вздулись жилы. Он молчал.

Молчал и Миками. Он ждал ответа.

Наконец Какинума не выдержал:

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Миками тяжело вздохнул. Все физические реакции Какинумы свидетельствовали об обратном: он все прекрасно понимал. Но на словах… Миками догадывался, что именно так все и будет. Какинума находился словно на другом берегу темной реки; один призыв к его совести не поможет.

– Ну а теперь мне действительно пора. Я уезжаю. Ты не против? – чуть увереннее спросил Какинума и снова потянулся к ручнику.

– Продолжай заниматься тем, чем ты занимаешься.

– Повторяю, на сегодня я закончил.

– Что именно ты закончил?!

– Свою работу. То, чем я здесь занимался.

Оба повысили голос. Атмосфера в машине стремительно накалялась.

– Я уезжаю отсюда.

– Не вздумай! – пригрозил Миками. Ему показалось, что он стоит на пороге какого-то важного открытия.

– Здесь нас могут увидеть. Если хочешь поговорить, давай, только где-нибудь в другом месте!

– Ты сам здесь припарковался… где нас все могут увидеть. – Едва он произнес это вслух, как в голове у него что-то щелкнуло. Какинума не случайно встал именно здесь; другого объяснения просто не было. Какинума нарочно пренебрег всеми правилами «наружки». Он специально припарковался в таком месте, где его было хорошо видно. В зеркале Миками заметил, как сузились зрачки у Какинумы.

– Я могу подвезти тебя до твоей машины.

– Она совсем недалеко. Я выйду, как только мы поговорим.

– Разве мы еще не поговорили?

– Нет еще.

Миками понимал, что у него закончились все ходы. Было очень неприятно сильнее давить на Какинуму. В его сознании возник образ Мэйко. Он видел их детей. И Какинума был ему небезразличен. Он не мог поступить правильно, даже если бы хотел. Он защищал своих близких.

Воинственность Миками постепенно угасала. Ему захотелось поскорее уйти. Все стало безразлично. Однако любопытство по-прежнему одолевало его. Они как будто говорят о разных вещах… Какинума не переставал думать о своем, но вместо того, чтобы расслабиться, казалось, все больше волнуется. Он как будто задыхался, снова схватился за ручной тормоз; ему не терпелось уехать с этого места. Нет, не то. Он не пытался уехать сам. Ему хотелось поскорее спровадить Миками.

Почему?!

Миками поднял глаза и посмотрел вперед.

– Если хочешь сказать что-то еще, не мог бы ты говорить побыстрее? – взмолился Какинума. Судя по голосу, ему приходилось очень нелегко. – Миками, прошу тебя!