– По словам Амэмии, да.

– Тебе удалось его услышать?

Какинума с сожалением покачал головой:

– Никто его не слышал, кроме Амэмии.

– А наушники?

– Конечно, мы сидели в наушниках – и я, и Кода. Но мы сняли их, чтобы помочь Хиёси – он страшно перепугался. Мы проверяли соединения, кабели, привод, но тут Амэмия… В общем, остальное ты уже знаешь.

В машине стало тихо. Миками не сразу вспомнил, что он теперь сотрудник пресс-службы. Полиция покрывала свою ошибку. Оперативники обманули общественность, утаили звонок от похитителя и убийцы.

Немыслимо! Такого не должно было случиться. По спине у Миками пробежал холодок.

– Кто принял решение замять дело?

Молчание.

– Ты напрасно тратишь мое время. Выкладывай!

– Командир.

– Урусибара? Что он сказал?

– Что докладывать о случившемся не обязательно. Мол, Амэмия и сам все понимает. И чтобы мы никому об этом не говорили, что бы ни случилось.

– Он уговаривал Амэмию подыграть вам?

– Нет, вряд ли. Амэмия и сам извинялся перед нами – во всяком случае, сразу после звонка. Все повторял, что просит прощения за то, что ответил на звонок, забыв наши наставления.

«По крайней мере, сразу после звонка»…

– Но со временем его отношение к нам изменилось. Амэмия решил, что не простит нашей ошибки. Поэтому он сейчас держится так отчужденно и оборвал все отношения с нами?

– Точно не знаю; мне запретили общаться с ним… Знаю только, что в прессе дело освещали во всех подробностях после того, как закончился договор о неразглашении… Он наверняка заметил, что о третьем звонке похитителя мы умолчали.

Не в этом ли все дело? Может быть, Амэмия обижен не из-за самой ошибки, а из-за того, что ее скрыли?

– В котором часу похититель звонил в третий раз?

– Ровно в семь тридцать.

Всего за час до прихода Миками. А он, придя, не заметил ничего необычного. Хотя… что бы он тогда ни увидел, наверняка бы решил, что все объясняется ситуацией. В конце концов, у хозяев дома похитили ребенка… И бледность Хиёси он тогда приписал стрессу.

– Что вы сказали «Эн-Ти-Ти»?

Срыв записи – одно дело, но ведь они должны были отследить, откуда поступил звонок…

– Сказали, что кто-то ошибся номером.

– Так вам приказал Урусибара?

– Да.

– А ему тоже кто-то велел так поступить?

– Нет. Он сам принял решение по ситуации.

Значит, ответственность ограничивалась четырьмя оперативниками. Но в таком случае…

– Что такое записка Коды?

Миками ожидал, что Какинума снова замкнется, попробует защищать последнюю позицию, но Какинума даже не запнулся.

– Не знаю, что в ней было, но помню, что Кода буквально рассвирепел. Когда стало ясно, что похититель забрал выкуп и скрылся, Кода буквально набросился на Урусибару. Он кричал: «В том, что случилось, виноваты мы, наша группа! Мы должны подать рапорт! Мы все четверо должны нести ответственность!» Урусибара кричал в ответ: «Зачем ты хочешь восстановить всех против нас? Дешевым политиканством будешь заниматься после того, как мы схватим проклятого похитителя!» Я говорил ему то же самое, пробовал его убедить. Просил его утихомириться, держать язык за зубами… Поверь мне, я точно знаю, что он чувствовал, но я в самом деле не думал, что шумиха из-за нашей ошибки пойдет на пользу следствию. Кроме того, мне казалось, что Урусибара в чем-то прав. После этого Кода затих. Представляю, какие мучения он испытывал потом, после того как Сёко нашли мертвой. В конце концов Урусибара не смог его остановить. После того как мы уехали от Амэмии, Кода написал служебную записку, в которой подробно описал нашу оплошность. Свой рапорт он подал напрямую директору.

Сердце у Миками екнуло.

Значит, об ошибке стало известно четырнадцать лет назад! Директор уголовного розыска все знал и покрывал их! Не в первый раз всплывала тайна, которую скрывал уголовный розыск. Директор знал обо всем, причем почти с самого начала. Тем не менее факты так и не были преданы огласке. Служебную записку Коды уничтожили. Решили поддержать предложение Урусибары. Облегчив душу, Кода подал в отставку. Никто из сотрудников не попытался его остановить. Зато Урусибару, который первым предложил замять дело, повысили, сделали начальником участка.

Систематическое замалчивание с ведома и одобрения префектурального управления полиции! Вот что скрывалось за запиской Коды.

– Кода отличается прочными моральными устоями… Кроме того, он хороший человек и добросовестно относится к своим обязанностям. Каждый год в годовщину гибели Сёко он ходит на кладбище, где воскуряет благовония. В прошлом году он потихоньку навестил и могилу Тосико после ее кончины… отдал ей последний долг.

– Вот почему у тебя связаны руки!

– Что?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Только ты можешь наблюдать за Кодой. Вот в чем дело.

– Да… наверное. Директора уголовного розыска передают друг другу ту историю.

– Конечно, – сказал Миками. Его замутило.

Он видел перед собой мужчину в форме охранника; его брюки хлопали на пронизывающем ветру. Он мучается уже четырнадцать лет! И все потому, что не пошел на сделку с совестью.

– Должно быть, он по-настоящему ненавидит нас, – с тяжелым вздохом произнес Миками.

– Да нет, – буркнул Какинума. – Знаешь, мне кажется, что сейчас он даже благодарен нам.

– Благодарен?! За что?

– Впервые за много времени он устроился на нормальную работу. Урусибара замолвил за него словечко.

Миками нахмурился. Возможно, так оно и есть; в основном в охранные агентства берут бывших сотрудников полиции. Однако в охранники предпочитают не брать таких, как Кода, – людей, которые ушли из органов при сомнительных обстоятельствах. Так что без посторонней помощи Коду вряд ли приняли бы на такую работу.

– Кода пришел с повинной, просил у Урусибары прощения. – Какинума вытер глаза. – Умолял все забыть, помочь ему. По его словам, сейчас он хочет одного: жить нормальной жизнью с женой и ребенком.

И он смирился… Миками стало трудно дышать. Ему было ужасно жаль Коду. Из полиции – в охрану… В общем, обязанности те же самые, только форма другая… Он покосился на Коду. Тот улыбался, регулируя движение с помощью красного жезла. Болтал с покупателями, которые проезжали мимо на машинах. Радостно кивал им вслед. У него вырвали клыки. Он больше не представлял угрозы для полиции. И все же Какинума по-прежнему присматривал за ним. Из-за этого и Какинума все время помнил о случившемся. Урусибара одним ударом убивал двух зайцев. Какинума ведь тоже знал правду, но и он находился под присмотром. Ему как будто все время напоминали: «Вот что ждет тебя, если ты откроешь рот!» И хотя Какинума целых четырнадцать лет следит за Кодой, он, наверное, все время боится, что его постигнет та же участь…