class="p1">Джослин была подо мной. Буквально. Стоит чуть ослабить хватку и накрою её тело своим. Грудь её высоко вздымалась от учащающегося дыхания. Подол платья соскользнул, обнажая стройные ноги. Губы шевелились, словно она пыталась что-то сказать. А широко распахнутые глаза смотрели с удивлением и притаившимся в изумрудной глубине предвкушением. Оно было знакомо и мне. Пальцы саднило, так хотелось коснуться нежной кожи, отодвинуть ещё подол платья, обнажить хрупкие плечи. Но я лишь склонился к девушке и накрыл её губы своими. Замер, вдыхая ставший вдруг особенно острым аромат её кожи, морошки и рассветного лотоса. Он пьянил и соблазнял. Хотелось углубить поцелуй, ощутить страсть ответа. Только он будет коротким, следом в Джослин проснётся здравый смысл, страхи и сомнения. С ней нужно быть осторожным и неспешным. Уверен, награда будет стоить проявленного терпения.

— Всего лишь поцелуй, — шепнул, прежде чем заставить себя отстраниться и вернуться на своё место.

Несколько секунд Джослин ошеломлённо хлопала глазами, но потом опомнилась и спешно опустила подол до самых пят. Щёки её пылали, даже кончики ушей заалели. И собственная реакция её явно разозлила, потому что она прищурила зелёные глаза, намеренная высказаться.

— Ещё вина? — я протянул ей бокал, сбив её отповедь на подлёте.

— Итан, ты прекрасно знаешь, что у меня нет опыта отношений, для меня это не «всего лишь поцелуй», — она забрала бокал и тут же сделала большой глоток.

— Для меня тоже, но так легче тебе, — хмыкнул я, откинувшись на спинку дивана.

Джослин смешалась, отвела взгляд, проведя кончиками пальцев сначала по губам, потом по пылающей щеке.

— Не пей больше. Надо проверить состав, — буркнула она.

— Хочешь сегодня?

— Да. Если тебе станет плохо, успеешь прийти в себя до понедельника, — заявила она немного мстительно, разворачиваясь, чтобы спустить ноги с дивана.

— Моя жена такая злюка… — протянул я.

Почему-то её угроза не пугала. Наверное, дело во влечении, инстинктах, но мне хотелось верить Джослин. Даже когда появились подозрения в её отношении, я всё равно поведал ей свою тайну. А теперь она здесь, в моей квартире, проведёт здесь ночь. Много ночей. И я надеюсь, вскоре уже в моей комнате, в моей постели. Со мной.

— Не смущай меня больше, тогда не буду злиться, — она с лёгкой обидой надула губы, но продолжала смотреть перед собой.

— Джослин, лучше подумай, почему ты смущаешься и только пытаешься разозлиться, — вкрадчиво проговорил я, склонившись к её плечу. Она всё же посмотрела на меня, чуть хмуро, но в ожидании. — Потому что тебя тянет ко мне так же, как меня к тебе.

Её глаза чуть расширились, она приоткрыла рот, но тут же его закрыла, не зная, что сказать.

— Предлагаю сходить за составом. Я его выпью, и мы спустимся в столовую, вместе поужинаем. Что думаешь?

Смена темы пришлась ей по душе. Она согласно кивнула, и тут же поднялась с дивана.

— Расскажешь об этом лекарстве? — попросил я, чтобы избавить нас от неловкого молчания, и не прогадал.

Джослин радостно пустилась в рассказ, а я не уставал уточнять детали по каждому ингредиенту. Потому путь до комнат Джослин прошёл быстро. Помещения напитались её ароматом, безликость пустой квартиры развеялась благодаря паре мелочей в виде оставленных вещей. А бутылочка с зельем ждала в спальне, в сумке Джослин. Девушка посмотрела на кровать, чертыхнулась и взглянула на меня с упрямством и прищуром, явно ожидая комментариев на этот счёт. Само собой шутить на тему быстрого перехода в спальню я не решился. Водные маги могут быстро дойти до состояния кипения.

Доверять Джослин я хотел, но всё равно незаметно проверил состав артефактом. И только потом выпил.

— Оно напитано магией, начнёт действовать быстро, — предупредила девушка, и немного поздно.

Голова загудела, глаз пронзило болью. Чуть нагнувшись, я прижал к нему ладонь. Боль перешла к плечу, следом к груди. И тут меня начало шатать.

— Итан, Итан, сядь! — Джослин оттащила меня к кровати, помогла присесть на её край.

Прохладная ладонь девушки легла на мой покрытый испариной лоб, вторая — на грудь.

— Невероятно! Мгла сопротивляется. А твоя магия… её защищает, — пробормотала она через некоторое время.

— Что это значит?

— Что работы предстоит много. И надо уменьшить дозы, — отозвалась она задумчиво, водя пальцами по моему лбу.

От её ладони шли мягкие магические волны, дарующие облегчение от боли. Как тогда в кабинете, я обвил талию Джослин рукой и притянул ближе.

— Очень плохо? — на этот раз она не смутилась, беспокойство было слишком сильно.

— Кажется, я не смогу поужинать. Подташнивает.

— Попозже. Я тоже не голодна.

— Сэр, не стоит, — донёсся приглушённый голос Уэсли, — я сообщу о вашем приходе.

— Я сам могу сообщить сыну о своём приходе! — раздался рык отца. — Где он?!

Джослин вздрогнула, отстранилась. Как раз в тот момент, когда в спальню вошёл Альберт Вилдбэрн, один из членов Совета, глава рода и очень сложный на подъём дракон. Потому даже родные предпочитали с ним не спорить. Отец предстал в том же костюме, что был на нём днём: сером в широкую клетку и тёмно-синей рубашке. Светлые волосы были собраны в тугой хвост.

— Докатились, меня не пускают в твой дом, — фыркнул он. — Теперь понятно, почему. Уделяешь время жене? — процедил презрительно.

— Ты не вовремя, отец, — тяжело опершись рукой на матрац, я поднялся.

Голова продолжала кружиться, да и ноги не держали, так что стоять пришлось на чистом упрямстве.

— Что с тобой? — в голосе отца послышались нотки тревоги. — Что ты ему дала? Уэсли, вызывай целителя!

— Не надо никого вызывать! Джослин лекарь. Она…

— Лекарь? — скривился он. — Лекарь это состояние души, помощь нуждающимся. Каково тебе? Довольна, что воспользовалась бедой богатого господина? Лекари лечат, а не ставят ультиматумы за помощь умирающим и отчаявшимся.

Джослин дёрнулась, как от удара, сделала шаг назад.

— Прекрати, отец, — поморщился я.

Состояние не располагало к спорам. Меня мутило и мотало.

— Предлагаешь мне делать вид, что всё в порядке?

— Предлагаю тебе вспомнить о манерах, — я смерил отца сердитым взглядом. — Ты не должен одобрять мои поступки или уж тем более поступки Джослин. Но уважать мою жену обязан. Они с тётей спасли мне жизнь. Видимо, ты бы предпочёл, чтобы я погиб.

— Я бы предпочёл, чтобы… неизвестные не пользовались твоим состоянием, — выдохнул он, явно подобрав самое невинное определение.

— Но сложилось именно так. И ты будешь проявлять уважение к моим поступкам, или мы окончательно рассоримся. Ты забываешь, что я давно не нуждаюсь ни в твоих советах, ни в твоём одобрении, ни в твоей поддержке.

— Не нуждаешься? — хмыкнул он, но уже другим тоном, даже немного