Я видел с берега, что там нет ни палубы, ни люков, ступени ведут прямо вниз, в темноту бездонного трюма. С первого взгляда было понятно, что у баржи не может быть такой глубины, да и у самого канала тоже. Ее движение казалось совершенно невероятным, неестественным, и у меня возникло ощущение, что я вдруг попал в сон, где законы нормального мира не работают.

Баржа поравнялась со мной и остановилась. Я взглянул в темный трюм и увидел зал и фигуру, сидящую в окружении еще большего количества свечей. Никто мне не приказывал, но я знал, что должен сделать. Оставив на тягловой тропе посох и мешок, я поднялся на баржу и словно в каком-то кошмарном сне, дрожа всем телом и испытывая непередаваемый ужас, медленно спустился по ступеням.

Враг в облике Гилберта восседал на троне из такого же черного отполированного дерева, как и сама баржа. Трон был сплошь покрыт резьбой и украшен фигурами существ, которых я видел в «Бестиарии» Ведьмака в Чипендене. Левая рука Врага покоилась на злобной морде дракона, чьи поднятые вверх когти были направлены прямо на меня. Правая лежала на змее, высунувшей раздвоенный язык; ее гибкое тело спускалось по правой стороне трона и трижды обхватывало вырезанную в виде когтистой лапы ножку. Враг улыбнулся улыбкой Мэтью Гилберта, но его глаза оставались холодными. Мы с Грималкин убили его дочь. Может быть, он призвал меня, чтобы отомстить?

– Сядь, Том. Сядь у моих ног, – проговорил он, указывая рукой на пространство перед троном.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться и сесть, скрестив ноги, в том месте, куда он указал. Я поднял на него взгляд и ощутил свою полную беспомощность. И еще одна вещь вызывала во мне беспокойство. Я совершенно не чувствовал, что нахожусь на канале, на барже. Казалось, я словно куда-то лечу, вернее падаю камнем и вот-вот ударюсь о землю.

– Я чувствую твой страх, – сказал Враг. – Успокойся. Я здесь не для того, чтобы уничтожить тебя, я хочу кое-что тебе рассказать. Если бы я хотел убить тебя, то нашел бы много желающих сослужить мне эту службу. У меня есть другие дети и много тех, кто поклялся мне в верности. Так что в любом случае ты бы не одолел их всех. Я сдержал свое слово. Сохранил твоим людям жизнь, хотя мог бы этого и не делать – ведь ты не сам победил мою дочь, а воспользовался помощью ведьмы-убийцы Грималкин. Я выполнил обещание, и пусть это будет моим подарком тебе, Том, потому что наступит день, когда мы с тобой будем вместе, хотя сейчас ты против этого. На самом деле мы с тобой гораздо ближе, чем ты думаешь. Но чтобы ты точно знал, что происходит, я открою тебе одну тайну. Дело в том, что у меня есть еще один ребенок, о котором кроме меня знает лишь один человек – его мать. Это особенный ребенок, который совершит для меня великие дела. Я говорю о своей любимой дочери – Алисе Дин.

На мгновение я даже не понял, что он сказал, настолько это было абсурдным. Но потом его слова дошли до меня, они заметались в моей голове как черные вороны в бурю и ринулись к моему сердцу, вонзаясь в него своими острыми клювами и когтями. Алиса – дочь дьявола?! Выходит, она такая же, как Морвена?!

Все дети Врага были монстрами или ведьмами. А если кто-то и рождался обычным человеком, дьявол тут же убивал его, как он сделал это с ребенком Грималкин. Но Алису он оставил в живых. Может, все это ложь?

Да, это явно была ложь. Я постарался успокоиться. Дьявол говорит это специально, чтобы посеять между нами вражду. Я отлично помню слова мамы о Ведьмаке, обо мне и об Алисе. «Время Джона Грегори уходит, – сказала она. – Теперь вы двое – надежда и будущее нашего Графства. Грегори нуждается в вас обоих».

Неужели она могла так ошибаться? А может, она вовсе и не ошибалась! У Врага были и другие имена, и одно из них – Отец лжи. Вполне возможно, что он лгал.

– Вы лжете! – крикнул я – гнев и ярость победили во мне страх.

Дьявол покачал головой:

– Даже кланы Пендла не знают этого, однако это правда. Мать Алисы сидит в яме в саду Джона Грегори. Я говорю о Костлявой Лиззи. Как только Алиса родилась, ее тут же передали на воспитание бездетной паре, где отец был из клана Дин, а мать – из клана Малкин. Когда девочка повзрослела и была готова начать учиться черной магии, надобность в этой паре отпала. В ту ночь, когда они умерли, явилась Костлявая Лиззи и потребовала свою дочь. Обучение продолжалось бы и сейчас, если бы не вмешались ты и твой учитель.

Костлявая Лиззи – мать Алисы! Неужели это возможно? Я вспомнил свою первую встречу с Костлявой Лиззи. Она считалась тетей Алисы, и я заметил семейное сходство. У них были похожие черты лица, у обеих были очень темные волосы и карие глаза. И хотя Лиззи была старше, она была такой же симпатичной, как Алиса. Но у Лиззи было много отличных от Алисы черт – у нее кривился рот, когда она говорила или усмехалась, и она почти никогда не смотрела в глаза.

– Это неправда. Этого просто не может быть…

– Правда, Том, правда. Инстинкты твоего учителя не обманули его. И в этот раз он не ошибся. Если бы не твои чувства и не красноречие Аркрайта, Алиса бы оказалась в яме рядом со своей матерью. Но я ничего не делаю просто так. Я просчитываю каждый свой шаг. Вот почему я согласился исполнить твою просьбу, отпустив душу Амелии. Как же был благодарен ее сын! Как мне помогло его красноречие! И теперь Алиса наконец свободна. Теперь она освободилась от вечного контроля Джона Грегори, теперь она сможет вернуться в Пендл, где постепенно займет должное место лидера, который объединит кланы ведьм раз и навсегда.

Долгое время я не мог ничего сказать, настолько дурно мне стало от этих слов, чувство падения в пропасть усилилось. Но потом мне в голову пришла мысль, от которой я воспрял духом:

– Если она ваша дочь, то почему она так упорно боролась с силами тьмы? Почему она восставала против кланов ведьм в Пендле и пыталась остановить их, когда они вызывали вас в этот мир? Зачем она рисковала собственной жизнью?

– Ответ прост. Она делала все это ради тебя. Только ты имел для нее значение. Рад тебя она стала такой, какой ты хотел ее видеть, ради тебя отбросила все свое обучение черной магии. Конечно, она не могла избавиться от своей сущности до конца. Тьма у нее в крови. Человека формирует семья. Она дает ему плоть и кровь, а потом лепит его душу в соответствии со своими воззрениями. Наверняка тебе об этом говорили. Но теперь все по-другому. Ее надеждам пришел конец. До того как Джон Грегори прогнал ее, Алиса не знала, кто она на самом деле. Я дожидался подходящего момента, чтобы сообщить ей об этом.

В ночь перед тем, как ее выгнали, она пыталась связаться с Грималкин. Хотела поблагодарить ее за то, что та тебе помогла. В полночь Алиса использовала для связи поверхность воды. Но вместо Грималкин перед ней появилось мое лицо. А через миг я сам явился к ней и сообщил о том, что она моя дочь. Ей нелегко было принять это известие. Она почувствовала сначала ужас, потом отчаяние, а затем – смирение… Я такое уже видел. Теперь Алиса знает, кто она, и это не позволит ей оставаться твоим другом. И ее жизнь в Чипендене тоже закончилась. Теперь она никогда не сможет быть рядом с тобой. Только если я этого захочу. Все меняется со временем, но иногда изменения движутся по спирали, и тогда можно вернуться в ту же точку, но на другом уровне…