Стремительный захват мостов не был случайностью. Ранее организованные группы захвата мостов, двигавшиеся в боевых порядках батальонов первого эшелона, сразу же после захвата второй траншеи устремились к мостам и скрытно вышли к р. Лучеса. Некоторые группы даже прорвались на левый берег реки и завязали бой с охранявшими мосты саперами противника.

Действия этих небольших сводных подразделений были поддержаны огнем танков и самоходно-артиллерийских установок с правого берега р. Лучеса, а также передовыми подразделениями стрелковых батальонов, переправившихся на левый берег на подручных средствах. Всего удалось захватить три исправных моста грузоподъемностью 60, 24 и 9 тонн. Захваченные мосты полностью обеспечивали переправу основных сил 5-го гв. стрелкового корпуса.

Стрелковые подразделения после овладения второй траншеей быстро вышли на правый берег р. Лучеса и уже в 9.30 23 июня приступили к форсированию ее на всем фронте. Действия передовых подразделений поддержала артиллерия – десятиминутным огневым налетом по третьей траншее противника, расположенной на левом берегу реки, а также танки, самоходно-артиллерийские установки – огнем прямой наводкой.

Преодолев третью траншею, лишь частично занятую отошедшими подразделениями 197-й пехотной дивизии, наступавшие соединения 5-го гв. стрелкового корпуса вышли в район основных артиллерийских позиций противника, захватили 23 орудия, из них 18 калибра 105 и 150 мм (по советским данным), пленив и частично уничтожив орудийные расчеты. Это был крупный тактический успех в свете того, что чаще всего артиллерийские позиции оборудовались немцами как еще одна линия обороны, на которой собирались и приводились в порядок отступающие пехотные подразделения.

Преследуя отходящего противника, соединения 5-го гв. стрелкового корпуса к 13.00 23 июня продвинулись на глубину 8 км и, захватив станцию Замосточье, закрепили за собой ранее захваченную танкистами железную дорогу Витебск – Орша. Таким образом, главная полоса обороны противника была прорвана на всю ее глубину и задача первого дня операции выполнена.

Поскольку захват мостов позволил сразу же переправить танки и самоходные установки, дальнейшее наступление 39-й армии развивалось с опережением графика. В 18.30 танки 28-й гв. танковой бригады заняли деревню Устье, а к 21.00 двумя танковыми батальонами, действовавшими на разных направлениях, перерезали большак Витебск – Мошканы. Тем самым была перехвачена еще одна магистраль снабжения немецкой группировки в Витебске, по которой возили боеприпасы и другие грузы при прерывании сообщения по железной дороге. К исходу 23 июня 5-й гв. стрелковый корпус своими передовыми отрядами частично выполнил задачу второго дня операции. Анализируя успехи его армии в первый день наступления, командарм И. И. Людников позднее замечает: «Эта победа стала особенно ощутима после неудачных боев 39-й армии зимой»[257]. Здесь с командармом трудно не согласиться.

Брошенные на лесной дороге немецкие 105-мм легкие полевые гаубицы

По приказу И. И. Людникова 28-я гв. танковая бригада была к 2.00 24 июня выведена в его резерв. 17-я гвардейская стрелковая дивизия также выводилась из боя и сосредоточивалась на правом фланге участка прорыва. Эти два соединения готовились для удара в северо-западном направлении по путям отхода витебской группировки немцев.

Потери бронетехники 39-й армии за первый день наступления можно оценить как невысокие (см. таблицу).

Состояние и потери бронетехники 39-й армии по состоянию на 24.00 23 июня 1944 г[258].

28-я гв. танковая бригада сохранила боеспособность и могла быть использована для удара в тыл противника (для чего и была выведена И. И. Людниковым в резерв).

Бывший начальник штаба 3-й танковой армии Гейдкемпер в своей книге «Витебск» в красках описывает спор между Рейнгардтом и Бушем, произошедший в конце первого дня советского наступления. Он пишет:

«В начале вечера [между] фельдмаршалом Бушем, который весь день провел на участке фронта IX армейского корпуса, и генерал-полковником [Рейнгардтом] возник крупный спор, в ходе которого последний говорил о том, что помощь танковой армии была оказана «слишком поздно». Фельдмаршал Буш категорически отказывается удовлетворить ходатайство генерал-полковника о немедленной эвакуации Витебска. Вначале он не соглашался также и на отвод хотя бы LIII армейского корпуса, отдельные участки фронта которого до настоящего времени противник атаковал только мелкими группами силами до роты каждая. Генерал-полковник предлагал с целью сбережения сил отвести корпус на кольцевой рубеж вокруг Витебска. Позже фельдмаршал согласился представить это предложение на рассмотрение штаба сухопутных войск. Уведомление о разрешении такого отвода было получено в этот же вечер».

Любопытно отметить, что 23 июня Буш провел на участке IX армейского корпуса. Дела здесь у немцев действительно развивались по наихудшему сценарию. Разрешенный отход на периметр обороны Витебска позволил немецкому командованию предпринять минимально необходимые меры для предотвращения наметившегося окружения LIII корпуса. Во время произведенного в ночное время отхода была высвобождена 4-я авиаполевая дивизия, которая была выведена из первой линии и переброшена маршем в район юго-западнее Витебска с целью противодействия противнику с запада, а в случае, если это потребует обстановка, – с юга.

Данные перемещения были замечены советской авиаразведкой. Так, 24 июня от воздушного разведчика 523-го истребительного авиаполка была получена следующая радиограмма:

«14.10 высота 1500 мт. От Витебска на Бешенковичи по всей дороге в движении до 1000 автомашин и 3000 повозок с войсками противника. На окраинах Витебска и в городе до 700 автомашин, выходящих на шоссе Витебска, Бешенковичи»[259].

Они были восприняты как отход из района Витебска. Действительно, в реалиях предыдущего опыта советско-германского фронта ситуация выглядела достаточно очевидной: под угрозой окружения следовало отходить. В тот момент ситуация для LIII корпуса не была такой уж безнадежной. В излучине Зап. Двины в районе Островно оставались левофланговые подразделения 246-й пехотной дивизии, предотвратившие по крайней мере временно переправу в излучину реки частей 43-й армии. Подход к ним с запада 4-й авиаполевой дивизии позволял сформировать узел обороны, через который возможно было бы отойти главным силам из Витебска. Однако в свете идей Гитлера относительно «крепостей» все было не столь очевидно.