– Давай. – Он протянул руку, чтобы помочь мне встать. – Пойдем домой.

И мы начали двигаться к дому против ветра. Мэтт одной рукой вел свой велосипед, другой поддерживал меня. В какой-то момент буря сбила меня с ног, я потянула за собой Мэтта, а он – велик. Понадобилось время, чтобы все мы вернулись в вертикальное положение, и как раз тогда в отдалении замаячила лампа Джонни.

Кричать было бессмысленно, мы просто продирались на свет, борясь с ветром. А когда доковыляли до Джона, тот так крепко обнял Мэтта, что я думала, он уронит лампу, и останемся мы в кромешной темноте. Но лампа не погасла, и все в итоге добрели до дома.

Вошли через переднюю дверь, и, едва ступили за порог, Мэтт крикнул:

– Мы дома!

Мама выскочила нам навстречу с предельной для нее скоростью. Конечно, первым она обняла Мэтта, но потом и меня – так же крепко, словно за меня волновалась не меньше.

Она заставила нас насухо вытереться и полностью сменить одежду, после чего мы все расселись вокруг печки оттаивать. У всех нас были красные лица, но Мэтт клялся, что он не обморожен.

– Я бы раньше вернулся, но не хотел бросать велосипед, – рассказывал он, сидя у огня. – На почте оставались только мы с Генри и поначалу даже не поняли, что пошел снег. В конце концов к нам зашел какой-то мужик и сообщил, что уже пару часов как началась снежная буря и нам лучше немедленно разойтись по домам. Я бы пошел к Генри, но он живет примерно на таком же расстоянии от почты, как мы, только в противоположном направлении – в общем, смысла не было. Боялся, что, если оставлю велик, больше никогда его не увижу. Вы же понимаете, как сейчас с этим. Кроме того, было непонятно, продолжится ли снегопад или это так, баловство, чуть посыплет. Надеялся, что хоть часть пути можно будет проехать, но оказалось – нельзя.

– Ты больше не пойдешь на почту, – сказала мама. – С меня хватит.

– Поговорим об этом ближе к следующей пятнице, – ответил Мэтт. – А пока я точно никуда не пойду.

Сначала мне показалось, что мама собирается спорить, но она только вздохнула.

– Я голодный, – встрял Джон. – Не пора ли ужинать?

– Приготовлю суп, – ответила мама. – Думаю, это нам всем сейчас полезно.

Мы поели супа, а потом еще макароны с соусом маринара. Ужин из двух блюд – доказательство, что день выдался необычный.

Вечер провели, по очереди выходя на крыльцо с фонариком и глядя на снег. Закончу писать и еще разок схожу, а потом спать.

Не знаю, чего мне хочется больше, – чтобы снег шел всю ночь или чтобы он прекратился. Если снегопад продолжится, у нас будет больше запас воды. Но есть в этой пурге что-то пугающее, хоть мы все дома, в безопасности.

Да без разницы. Я никак не могу повлиять на это. Снег будет идти или прекратится независимо от моих желаний.

Просто хочу, чтобы этот день закончился.

3 декабря

Снег шел всю ночь и весь день.

Ведра заполнились целиком, так что Мэтт и Джон принесли их в дом, и мы перегрузили снег в бутылки и банки. Потом выставили тару обратно на улицу.

Большой мусорный контейнер заполнен наполовину. Мы подсчитали, что выпало примерно сантиметров шестьдесят, и снегопад не думает прекращаться.

– С водой теперь будет хорошо, – сказала я, просто чтобы убедиться в собственной правоте. – Снег на улице долго пролежит. Будем набирать его и кипятить дома. Верно?

– Похоже на то, – ответил Мэтт. – Кажется, насчет воды какое-то время можно не переживать. А может, будут еще снегопады.

– Спасибо, не надо, – проговорила мама.

– Пурга не обязательна, – сказал Мэтт, – но немножко сейчас, немножко потом – это нам пригодится.

– А с дровами у нас нормально? – Что-то на меня нашло, хотелось обрести уверенность.

– Должно хватить, – утешил Мэтт.

И я решила поверить ему. Все равно ведь в случае нужды нам не пойти за покупками в магазин «Дрова и вода».

И вообще, если подумать, похоже, мы пока никуда не можем пойти. Снегоочистители на дороги не выедут, и вряд ли найдется кто-то, готовый раскидывать четыре мили снега лопатой.

Славно, что мы все в хороших отношениях.

4 декабря

Встав утром, мы обнаружили, что снегопад закончился ночью. С веранды ничего не видно (теперь, когда окна в крыше завалены снегом, здесь совсем темно), но мы первым делом пошли в гостиную, а потом и к передней двери – проверить, как да что.

Из-за ветра снег лег неравномерно. Какие-то участки земли остались совсем голыми, а в других местах высились сугробы в полтора метра высотой. Я такого в жизни не видывала, и даже не знала, радоваться мне или бояться.

Вернулись в дом. Мама взяла вчерашнего снега и сделала нам горячий какао. Шоколад с привкусом пепла лучше, чем совсем никакого шоколада.

– Итак, – произнес Мэтт, когда мы все согрелись и уютно устроились, – готовы к новым трудностям?

Я бы ответила «нет», но какой в том прок?

– Нам надо счистить снег с крыши веранды.

– Зачем? – не понял Джон.

– Просто предосторожность, – ответил Мэтт. – Снег может оказаться тяжелым, и мы не знаем, нападет ли еще в течение зимы. Мы же не хотим, чтобы на нас рухнула крыша.

– Я против того, чтобы вы ползали по крыше, – вступила мама. – Это слишком опасно.

– Гораздо опаснее будет, если не выдержит кровля, – возразил Мэтт. – Это может нас убить. ТОЧНО убьет, потому что, потеряв веранду, мы потеряем печь. Я буду осторожен, а сделать это необходимо.

– Ты сказал «трудности», во множественном числе, – напомнил Джон.

– Стремянка в гараже, – ответил Мэтт. – И лопаты там же.

– Давайте посмотрю, намело ли перед входом в гараж, – предложила мама и пошла к двери, ведущей с веранды на улицу.

Но сколько она ее ни толкала, дверь даже не приоткрылась.

– Снегом, наверное, завалило, – предположил Мэтт. – Можно выйти через переднюю дверь.

Так мы и поступили. С веранды гараж можно было бы увидеть, просто приоткрыв дверь, но теперь, чтобы посмотреть на него, пришлось пройти до подъездной дорожки.

Даже полметра пути дались с огромным трудом. Надо было всякий раз высоко задирать ногу, чтобы поставить ее на снег – на манер утрированной великанской поступи, – а снег такой мягкий, что нога сразу в нем утопала.

– Лопатой зато грести легко, – сказал Джон.

– Это хорошо, – откликнулся Мэтт. – Лопатой помахать придется.

Мы продрались до двери на веранду – снег там был высотой в метр с лишним. Неудивительно, что мама не смогла ее открыть.

– Так, это в нашем списке на разгребание, – сказал Мэтт. – Теперь гараж.