Откровенно говоря, на крепости и гарнизона-то не было. Какой смысл? Огонь велся в автоматическом режиме. Тем не менее, как и в первом случае, ядро противник даже не пытался разрушить. Наблюдавший за происходящим с мостика своего крейсера, Песков горько и в то же время презрительно скривил губы. Все как и предсказывал Александров. Добивать без крайней нужды не будут, им нужны пленные, заложники, чтобы торговаться в случае, если Урал встанет на дыбы.

Что же, пора отходить за пределы досягаемости радаров, переключаться на станции, ретранслирующие обстановку непосредственно с планеты, и ждать. Ждать момента, когда противник начнет высадку десанта. И на этот момент бросить товарищей одних, без поддержки. И единственный шанс, что командующий вновь не ошибся, и отвлекаться на крепости до того, как будет завершена оккупация планеты, враг не будет. До сих пор Александров не ошибался, и многие, особенно молодежь, верят в его дар предвидения. Но когда офицер поднимается на мостик и, тем более, получает под командование собственную эскадру, пускай даже, как сейчас, крохотную, слепую веру обязан дополнять трезвый расчет. А в расчетах нет места божественному провидению.

Подавив сопротивление на орбите, эскадра Нового Иерусалима принялась блокировать планету, делая это быстро и умело. На сей раз вперед пошли корветы, благо этого добра предусмотрительный Баркаи взял достаточно, чтобы даже после прорыва минных полей их хватило на организацию весьма плотной сети. На планету никто не должен попасть, с нее никто не должен уйти. Вот только меньше всего он предполагал, что пара таких кораблей подчиняется не ему. Точнее, не только ему…

Корветы «Лахав» и «Эйлат» официально входили в состав флота Нового Иерусалима. Неофициально же (об этом, правда, знали немногие) они выполняли задачи АМАН12, служа ее глазами и ушами. А еще эти корабли выполняли миссии, которые нельзя поручить обычным военным. И эскадре Баркаи их придали в том числе и с этой целью.

«Эйлату» не повезло. Его командир был человеком опытным и не раз выходил из серьезных переделок сухим. В смысле, даже не замочив штанов. Но на этот раз статистика переиграла и удачу командира, и его мастерство. Корвет отправился в вечность куском оплавленного металла, не пережив встречу с миной. Вместе с ним сгорел и командир, серен13 Розенберг, и еще два десятка членов экипажа. Сгорели, ничего не успев почувствовать, и смерть их выгодно отличалась от гибели многих других астронавтов, задохнувшихся, замерзших, раздавленных перегрузками… А вот «Лахав» проскочил, и теперь его экипажу предстояло исполнить важную миссию.

Миф о том, что с евреями рискованно договариваться, на проверку слишком часто оказывается правдой. И прежде, чем связываться с такими опасными союзниками, Мудиве стоило бы трижды подумать. Однако диктатор, опьяненный властью и оскорбленный в лучших чувствах, допустил типичную ошибку молодежи – не взвесил риски. Да и родня, откровенно говоря, подзуживала. Вот только Новому Иерусалиму не был нужен генералиссимус Мудива, куда больше его интересовали ресурсы Великой Нигерии. Склонный же к самостоятельной игре диктатор оказался лишь помехой, и, как только он выполнил свою задачу, развязав на планете войну с уральцами, наступила его очередь слететь с шахматной доски большой политики. Легитимный повод вмешаться и все необходимые для этого документы уже были у израильтян на руках, и корвет «Лахав» начал охоту.

План был прост, как все гениальное, и столь же надежен. Агент разведки Нового Иерусалима при встрече поставил на теле Мудивы радиометку. Это оказалось несложно. Рукопожатие – и горстка нано-роботов оказывается на коже диктатора, чтобы затем, незаметно для нового владельца, проникнуть внутрь организма. От них нет ни вреда, ни пользы, однако обнаружить такого «меченого» с орбиты становится элементарно. Главное, знать, в каком диапазоне облучать планету радаром, и уметь выделить характерную засветку на экране. И Мудиву обнаружили, на это потребовалось всего пятнадцать минут.

Помеченный радиометкой объект (на корвете не знали даже, с кем имеют дело, до простых исполнителей подобную информацию не доводили) быстро перемещался над поверхностью планеты. Это усложняло задачу, но совсем ненамного. Артиллеристы на корвете были отменные, и поймать в прицел не слишком маневренный десантный бот они смогли без проблем. Оставалось только выстрелить.

В не пытающуюся маневрировать машину «Лахав» попал с первого раза. Результат, правда, вышел не столь эффектный, как ожидалось. Вместо того, чтобы рассыпаться по всей атмосфере огненной пылью, бот просто рухнул. Силовая защита тяжелой, предназначенной для прорыва через стационарную зенитную оборону, машины поглотила большую часть энергии. Впрочем, и того, что осталось, должно было хватить.

Тем не менее, командир корвета не собирался отдавать ситуацию на волю случая, пусть даже шансы объекта выжить минимальны. Вот только провернуть дело в тайне от адмирала было крайне сложно, он и так нарушил его приказ, снизившись почти до пятидесяти километров над поверхностью. Что же, оставалось лишь подождать час с небольшим, за который «Лахав» сделает виток и вновь окажется над столицей Великой Нигерии и, если сигнал радиометки будет вновь активирован, повторить удар. И ему даже в голову не могло прийти, что времени у него уже практически не осталось.

Капитан второго ранга Вассерман не имел в своем активе генов идеального солдата и прирожденного флотоводца, как Александров. Не имел он и репутации сверхпрофессионала, подобно Баркаи. Зато профессор Вассерман умел считать лучше любого жителя Урала. Сейчас его расчет оказался практически безупречен. Штурмовой дредноут «Петр Великий» вышел на дистанцию, оптимальную для атаки, в момент, когда эскадра Нового Иерусалима занималась высадкой десанта. Как раз тогда, когда часть кораблей находилась на низкой орбите, затрудняющей маневр. И вдобавок в ситуации, при которой уйти прочь означало бросить своих людей. Многим израильским адмиралам было бы плевать, но в такой ситуации возвращаться домой рискованно – сожрут.

Впрочем, до попыток отступления кораблям Нового Иерусалима было еще далеко. Они пока что даже врага не обнаружили. А вот с медленно надвигающегося «Петра Великого», напротив, уже хорошо видели противника, и командир звездолета, вспомнив недавние подвиги, лично склонился над экраном артиллерийского дисплея. Времени у него было до первого выстрела или до запуска двигателей, сразу после этого инкогнито корабля можно считать нарушенным. А значит, первый залп должен получиться сокрушительным!

Увы, адмирала Баркаи сложно было обвинить в неосмотрительности. Даже сейчас силовые поля его кораблей работали на максимальной мощности. К тому же сейчас не требовалось маневрирования, а значит, поля окружали звездолеты сплошным пузырем. В такой ситуации классический удар по двигателям через окно в защите был невозможен. Что же, это значило лишь, что бить придется только по флагману, отказавшись от мысли накрыть сразу две цели. Не смертельно, хотя и не столь красивое решение, как рассчитывал Вассерман. Хотя…