Отвратительный рев наполнил здание. Сирены во все эпохи оснащали голосами, пробирающими буквально до костей. И почти сразу на лестницах раздался топот ног – люди, уже готовые к отступлению, начали покидать позиции, стягиваясь ко внутреннему двору. Там, в ожидании пассажиров, стояли два пузатых бота с пилотами. Расположили их здесь как раз на случай, если удержать позиции не удастся и придется уходить к куда лучше защищенному космопорту. Вот и пригодились.

Неся раненых, десантники грохотали каблуками по пандусам. Татьяна задержалась на миг, но Кольм совершенно невежливым толчком в спину загнал ее в бот. Следом закинул Мудиву, пропустил двоих едва держащихся на ногах десантников, запрыгнул сам и, зло осклабившись, прорычал:

– Все? Быстрее, корабли уже отступили!

Буквально через несколько секунд на тактическом дисплее появились ответы командиров групп. Все. Ну и ладненько. Пилот окинул прощальным взглядом двор. Обидно уходить побежденным, пускай это глобально и ничего сейчас не значит. Черт с ним, они сюда еще вернутся. Кольм махнул рукой:

– Поехали!

Двигатели ботов изменили тональность, их звук стал глубже, внушительней – но не громче. Он не смог заглушить даже воплей идущей на приступ толпы. Обе машины легко вознеслись в небо и тут же легли на курс, ведущий к космопорту. Сзади кто-то пальнул в них из ПЗРК, но заряд плазмы лишь расплескался по силовому полю головного бота. В ответ бортстрелок выпустил по хаму длинную очередь, вызвав внизу локальный апокалипсис. После этого боты легко набрали высоту и устремились к цели. Впрочем, тут и лететь-то было всего ничего.

С неба столицу было неплохо видно, и моментально стало понятно – Мудива действительно неплохо все спланировал. Особых беспорядков в столице не наблюдалось. Кое-где поднимались жиденькие дымки пожаров, а толпа грабила магазины, однако все это были единичные случаи. В целом же полиция и войска контролировали обстановку. Военных, кстати, согнано к столице было по-настоящему много, особенно у космопорта и покинутого здания администрации. Пожалуй, они вовремя свалили. Хорошо еще, космопорт даже сейчас – крепость, а немалые запасы оружия, боеприпасов и провианта плюс сильный гарнизон давали возможность сидеть в нем неограниченно долго. Как минимум, до тех пор, пока кавторанг Вассерман не наведет порядок на орбите.

Боты со свистом подлетели к зданию космопорта, сделали над ним круг, заодно хорошенько обработав из бортового вооружения сосредотачивающихся для атаки нигерийцев, и пошли на посадку. Первый уверенно спикировал на бетонные плиты космодрома, второй начал повторять его маневр – и в этот момент полыхнуло. Тонкий, будто копье, столб огня пронзил атмосферу и ударил прямо в центр боевой машины.

Силовое поле приняло на себя первый удар, именно поэтому бот не развалился в воздухе, однако и того, что получилось, было достаточно. Казалось, вокруг бота возник красный огненный кокон. На мгновение он завис в воздухе, а затем камнем рухнул вниз. Тяжко вздрогнула земля…

В момент падения Кольм сидел на месте второго пилота. Когда удар с орбиты поразил бот и погасил всю электронику, он еще успел попытаться запустить аварийную систему управления, но высоты в сотню метров было явно недостаточно для того, чтобы на падающем боте заработало хоть что-нибудь. А потом был страшный удар – и наступила темнота.

Начиная атаку, адмирал Баркаи не стал зря мудрствовать. Это суеверие, что все еврейские генералы гениальные или хотя бы талантливые полководцы. Как и в любой стране, в плане интеллекта основную массу составляют середнячки. Но вот профессионализм у евреев действительно на высоте, и Баркаи, флотоводец талантом чуть выше среднего, распоряжаться имеющимися в наличии ресурсами умел хорошо.

Не пытаясь изобретать велосипед, он решил использовать свое колоссальное преимущество в численности и огневой мощи. В сложившейся ситуации вполне оправданное, грамотное решение. Построив эскадру классической «стеной», он двинул ее в сторону планеты, рассчитывая банально раздавить крепости своими калибрами. И единственной ошибкой Баркаи оказалось то, что систему обороны уральцы выстраивали исходя как раз из сильного флота противника, отнимающего у командующего потребность что-то изобретать. И противостоять они рассчитывали именно такому, лобовому натиску.

По всем законам тактики, ударная эскадра должна была продавить оборону планеты быстро и качественно, однако, как оказалось, атакуя висящие на геостационарной орбите крепости «в лоб», Баркаи проложил абсолютно предсказуемый курс. И неудивительно, что его эскадра на всех парах влетела в заранее поставленное у нее на пути минное поле.

Звезд на небе добавилось много и разом. Силовые поля линкоров засияли всеми цветами радуги, перегруженные многочисленными попаданиями, но они-то хотя бы пока держались. А вот крейсерам и эсминцам прилетело достаточно, чтобы кое на каких из этих кораблей защитные поля «потухли». Эти взрывами следующих мин разносило буквально в клочья. Конечно, они пытались вести заградительный огонь, но помогало это плохо, а отчаянные попытки уклониться от удара привели лишь к нарушению строя. И в образовавшееся месиво хаотично маневрирующих кораблей орбитальные крепости выпустили свои ракеты. Полыхнуло знатно.

Откровенно говоря, продлись буйство стихий малость подольше, эскадре вторжения пришла бы хана. Увы, запасов мин у защитников планеты было не так уж много, а пространство, даже с учетом заранее вычисленного курса противника, оказалось немаленькое. Да и модернизированных ракетных установок на крепостях хотелось бы побольше. В общем, эскадра Нового Иерусалима прорвалась, но потеряла при этом более половины легких сил и два крейсера из пяти. Вдобавок серьезно пострадал авианосец, и, хотя на его способности выпускать истребители это не отразилось, и без того паршивая динамика самого большого корабля вражеской эскадры разом превратилась в величину, близкую к отрицательной.

И все же, прорвавшись на дистанцию семидесятипятипроцентной вероятности поражения, корабли Нового Иерусалима рассчитались с уральцами за все. Сосредоточенный залп четырех линкоров и трех крейсеров – штука страшная. С флагманской крепости буквально сдуло защиту, и затем ее обшивка начала покрываться рваными дырами. К счастью, гарнизон успел укрыться в центральном ядре, хорошо бронированной капсуле, способной и без силовых полей длительное время сопротивляться вражескому обстрелу.

Однако боеспособность крепости падала на глазах, и через какие-то десять минут она превратилась в груду раскаленного докрасна, искореженного металла и бронекерамики. С мертвыми орудиями, разрушенными локационными системами, неспособные не только сделать хотя бы выстрел в сторону врага, но даже обругать его по радио, люди могли лишь радоваться, что их совсем немного. Большую часть гарнизона заранее эвакуировали на планету, и это снижало нагрузку на системы жизнеобеспечения, а значит, повышало шансы выжить тех, кто остался в крепости.

Почти сразу же противник перенес огонь на вторую крепость. Обломки от нее полетели кусками уже после второго залпа, и все это практически без шанса ответить. На крепости стояли орудия, оставшиеся еще от прежних хозяев, ракетные установки тоже модернизировать не успели. Вооружение работало фактически на пределе дальнобойности, и попадания были единичными, неспособными пробить силовые поля линкоров.