– Ты же сказал, что это деловая поездка. А твои родители в курсе, что ты меня приглашаешь?

– Работа будет занимать всего несколько часов в день. Вечера будут свободны, а родителям вовсе не обязательно о тебе знать.

– С чего ты взял, что я тебе поверю? Я не видела тебя со дня суда, где ты бросил меня на растерзание. Я работала в том кафе несколько месяцев, а ты даже не позвонил, – выпалила она.

Он, вероятно, не врал про командировку, но если она согласится, он оставит ее ни с чем в каком-нибудь отеле на побережье, куда они прилетят. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он использует людей, получая то, что хочет. А Мэтью всегда получал то, что хотел.

Она посмотрела на озеро, потом снова перевела взгляд на Мэтью и вытянула вперед обе ладони. В одной у нее лежало фантастическое лето, полное дикого, сумасшедшего веселья, вечеринок и бессонных ночей, а также весьма неплохого секса. В другой – коттеджи, требующие уборки, душная прачечная с нескончаемым запасом грязных простыней и полотенец, а еще вся бумажная отчетность для пансионата.

Затем она добавила на руку с работой все безделушки с книжного шкафа, и победитель стал очевиден – она была двумя руками «за». Тауни улыбнулась каламбуру и покачала головой.

– Что тут смешного? – спросил он.

– Ни за какие деньги нельзя купить то, что я приобрела здесь.

– И что же это? – спросил он. – Кучка убогих лачуг. Ты достойна жить в пятизвездочных отелях и пить со мной дорогое шампанское, а не всего этого, Тауни. Мне жаль, что я не связался с тобой раньше, но я все никак не могу взять в толк, что такого ты нашла в этом месте, что отказываешься, когда я предлагаю тебе хорошо провести время.

– Я нашла семью, которая меня поддерживает и доверяет мне, – отрезала она, а затем встала и, не оглядываясь, зашла в дом, оставив его на крыльце.

Она села за стол и сложила руки на груди. Она сделала свой выбор, и ей даже не пришлось долго раздумывать. Ее место здесь.

«Выбор».

Она подняла голову.

Именно так – вот о чем пел Джордж Джонс. Мы живем и умираем, делая свой выбор. Она вспомнила старую виниловую пластинку, которая играла на стереосистеме, стоявшей раньше в гостиной. Почти каждый раз, когда она заканчивалась, бабушка произносила те же самые слова, которые только что пронеслись в голове Тауни.

– Бабушка, если ты имеешь какое-то отношение к тому, что этот идиот появился здесь сегодня вечером, то я хочу тебя поблагодарить. Все стало на свои места.

Она немного приоткрыла дверь и увидела в щелочку, что машины Мэтью уже не было. Теперь, когда он выяснил, где она живет, он может названивать, но это ничего ему не даст, ведь она уже приняла решение о своем будущем. Она открыла дверь пошире, и там в темноте, на скамейке у кафе, вспыхнул ярко-красный огонек сигареты. Ни разу не замедлив шаг, она прошла босиком по траве и села рядом с Седом. Он сделал пару длинных затяжек и погасил сигарету.

– Это был Мэтью. Мы с ним встречались, пока он не взвалил на меня вину за пакет с наркотиками. Он купил их для вечеринки, которую собирался устроить. Я была с ним, когда его поймали. Наркотики лежали в моей сумочке.

– Случилось то же самое, что и с Брук?

Она с трудом сглотнула и кивнула.

– Только это была не травка, и мы оба были совершеннолетними. Нас обоих могли отправить в тюрьму за то количество, которое они нашли.

– Ты собиралась пойти на ту вечеринку? – спросил Сед.

Она думала, что не сможет согнуть шею, но, в конце концов, кивнула во второй раз.

– Но я не употребляла наркотики, дядя Сед. Да, я слишком часто выпивала, и это не намного лучше, но я видела чересчур много студентов и даже старшеклассников, которые подсели, а я не хотела быть такой, как они. Я считала себя выше этого и не стала с ними связываться, но за время моего общения с Мэтью я пила столько же, сколько Харпер.

– Судя по всему, он из богатеньких, – сказал Сед.

– Слава богу, у его семьи было много денег. Они наняли крутого адвоката, который его вызволил. У меня был государственный защитник, потому что мать не захотела переводить деньги на адвоката.

– Так ты считаешь, что тебе повезло? – спросил Сед.

– Судья не мог вынести мне суровый приговор, ведь он отпустил Мэтта просто с предупреждением. Наши показания расходились. Он сказал, что понятия не имел, что у меня там наркотики. Я не стала лгать и заявила, что знала о наркотиках, но они были не мои. В тот вечер я прошла тест на наркотики, но провалила тест на алкоголь. Он не прошел ни один из тестов, но в его крови нашли очень мало следов наркотических веществ. Мне дали три месяца общественных работ и сказали, что я не могу выезжать из Остина, пока их не выполню. И меня выгнали из колледжа, – сказала она ему.

– Почему ты не позвонила нам? – спросил Сед.

– Я не хотела расстраивать бабушку и тебя, дядя Сед. Наверное, сестры говорили тебе то же самое, так ведь?

Он кивнул.

– Как по мне, неважно, что было в прошлом. Главное – это настоящее и будущее. Чего хотел этот напыщенный индюк?

Она протянула руки ладонями вверх и ни на секунду не усомнилась в принятом решении.

– Он хотел, чтобы я поехала с ним летом в Европу и отказалась от того, что у меня есть здесь. Я взвесила в руках оба варианта, как учила меня в детстве бабушка, и попыталась принять решение.

Сед усмехнулся и закурил новую сигарету.

– Я думаю, ты выиграла эту битву, но он привык получать то, что хочет. Сможешь ли ты выиграть всю войну?

– Смогу. У меня за спиной целая армия.

В ночной воздух вырвался клуб дыма.

– Семья, – произнес Сед, подведя итог одним словом.

– Семья и выбор. Я вспомнила старую песню Джорджа Джонса о том, что нам приходится жить с выбором, который мы сделали. Бабушка часто ее включала.

– Джордж Джонс был ее любимым певцом, – сказал Сед.

В воздухе поплыло причудливое колечко дыма.

– Оно похоже на нимб, – сказала она, положив голову Седу на плечо.

– Нимбы для моих ангелов, – сказал он.

– Дядя Сед, тебе лучше научиться выпускать рога, потому что ни одна из нас не заслуживает нимба, пусть даже из дыма.

Он выпустил еще одно идеально ровное колечко.

– Первый для Харпер. Второй – для Даны. А этот – для тебя, – сказал он. Третий нимб отлетел от остальных немного в сторону. – Ангелы не всегда совершенны. Ты проделала долгий путь, девочка, – похлопал ее по колену Сед.

– Спасибо, дядя Сед, но ты же знаешь, что тебе это вредно.

Он послал в воздух еще одно кольцо.

– А этот для Брук. С каждым днем ты все больше напоминаешь мне свою бабушку. Возможно, пару раз в жизни она и выбирала легкий путь, но все же делала это нечасто. Большую часть времени она думала о долгом и сложном пути, о мире и счастье, которые он привнесет в ее мир.