– Я не пью, а лечусь, – дерзко заявил Дейз, к которому вернулось приподнятое настроение.

– От чего?

– Не от чего, а для чего.

– Ладно, пусть так. Смысл вопроса все равно остается прежним.

– Для того, чтобы мужественно вынести выпавшие на мою долю испытания, – с пьяным пафосом сказал Дейзик.

– Мил дружочек… – Я устало улыбнулся. – Ты даже не представляешь, сколько нужно выпить водки, чтобы выдержать все те коллизии, которые тебе предстоят.

– Брось… – Дейз беспечно махнул рукой. – Кир уверен, что все наладится.

– Ты… все… рассказал… Киру!? – спросил я с расстановкой неожиданно охрипшим голосом.

– Да. Он ведь твой друг. И вообще – Кир прекрасный человек. Кстати, в отличие от тебя, он просто душка. Я в него влюбился.

– Тогда выходи за Кира замуж, – процедил я сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего. – Сейчас это модно, а в некоторых странах даже узаконено.

– Ну, ты сказал… – Дейз попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и ненатуральной.

– Сказал… И хочу добавить. Это информация к размышлению. Доверить Киру какую-нибудь тайну – это все равно, что выйти на центральную городскую площадь средь бела дня и прокричать ее там во весь голос.

– Я тебе не верю! Он дал честное слово, что будет нем, как могила.

– Конечно, будет. Пока трезвый. А в этом состоянии он пребывает максимум час в день – с утра.

– Иво, мы попали… – прошептал потрясенный Дейз, у которого наступило временное прояснение в затуманенных алкоголем мозгах.

– Уточняю – не мы, а ты, – отрезал я.

– Что же нам теперь делать!? – нараспев, трагическим речитативом вопрошал Дейзик, никак не отреагировав на мое уточнение.

– Не нам, а тебе. – Я был неумолим.

И тут меня пробило. Неожиданно я вспомнил, где мне довелось слышать подобный диалог – в старом кинофильме "Операция "Ы" и другие приключениях Шурика". Я упал на диван и зашелся в гомерическом смехе.

Я смеялся как минимум минуты две. Ошеломленный Дейз наверное решил, что я сошел с ума. Он стоял рядом, вытаращив глаза, и беззвучно зевал широко открытым ртом.

А я хохотал, ржал, покатывался от смеха. Видимо, у меня наступил нервный срыв. Только он проявился не в истерике с воплями, крушением мебели и с катанием по полу, а в несколько иной, более приятной (по крайней мере, для окружающих), форме.

Я справился с собой не без определенных усилий. Мне пришлось даже больно укусить себя за кисть руки, чтобы получить нужный импульс.

Нервная система среагировала на боль, как должно. Я сцепил зубы, чтобы не выпустить наружу рвущийся из нутра хохот, и поспешил в душ. Там я открыл кран и подставил голову под холодную струю.

Отпустило… Я посмотрел на себя в зеркало и скорчил рожу идиота. А кто я такой? Конечно, человек без Ивана в голове. Зачем, зачем я приехал в этот город!?

Поздно… Поздно Маня пить боржоми, когда почки отвалились. Не время посыпать голову пеплом, друг мой сердечный Иво, борись. Иного не дано. Отсидеться в каком-нибудь медвежьем углу тебе уже точно не удастся.

– Тебе плохо?

Из-за моей спины в зеркало смотрела испуганная физиономия Дейза.

– Не то слово… – Я подмигнул ему. – Я чувствую себя ужасно.

– Почему?

– А потому, сукин ты сын, что вы с Киром совсем обнаглели – выпили всю водку, не дождавшись меня.

– Иво! – радостно возопил Дейз. – Ты ошибаешься. Водки у нас – залейся.

– Откуда?

– Кир Кирыч смотался в магазин…

– Тогда все в ажуре. Веди, народный герой Сусанин! Я хочу сегодня надраться до положения риз. Иначе крыша поедет от всех этих… приключений.

– Ты прости меня, Иво… за то, что я втянул тебя в такую передрягу.

Дейз с виноватым видом уставился в пол.

– Прощаю, – ответил я великодушно.

И подумал: "Знал бы ты, пацан, в какой узел сплелись наши судьбы. Теперь мы с тобой или вместе выкарабкаемся из этой ямы с дерьмом, или… А, что там гадать! Что будет, то и будет…" Кир Кирыч блаженствовал. Перед ним на столе стояла целая батарея бутылок, а в руке он держал кольцо колбасы, от которого отгрызал добрые куски и жевал их, смачно причмокивая.

– А вот и Иво, – сказал он меланхолично. – Милости прошу к нашему шалашу. С чего начнешь? Есть баварское пиво, коньяк…

– Только водку.

– Уважаю за такой выбор. Люблю настоящих мужчин. Дейз, наливай.

– Это мы мигом, – весело ответил Дейзик.

К нему снова возвратилось хорошее настроение.

– А детям лучше пить пиво, – сказал я сурово. – Чтобы завтра голова не шибко болела, и ноги могли передвигаться без посторонней помощи.

– Иво… – Дейз посмотрел на меня с обидой.

– Я не хочу тебя уязвить, но ты особо не увлекайся.

– Разве я не понимаю…

Дейзик попытался принять серьезный вид, но это у него получилось плохо. Я тяжело вздохнул, и тяпнул одним махом полную рюмку. Кир Вмазыч одобрительно крякнул и сказал:

– Ты закусывай, закусывай…

Он широким жестом обвел стол, забитый разнообразной снедью.

– Спасибо, Кир…

Кир Непросыхающий внимательно и с одобрением следил за тем, как я грыз огурец. Я знал, что ему нравилось, когда его гости ведут себя непринужденно и едет с аппетитом.

Как и многие горожане (в том числе та девочка из кабаре, Люси), он приехал в областной центр из провинции, где всегда существовал культ еды. К яствам в деревне относятся бережно, даже с благоговением, и никогда не позволят себе выбросить недоеденное на помойку.

Деревенским людям хорошо известно, как трудно достается кусок хлеба…

Если после очередного застолья (а их было немало) у Кира что-то съестное все-таки оставалось, он бережно раскладывал остатки по кулькам и пакетам и запихивал в холодильник, а иногда и в морозильную камеру (скоропортящиеся продукты). А куски хлеба сушил на сухари.

Мне приходилось подъедать эти крохи, когда Кир Вмазыч был на мели. Он доставал из холодильника кулькикулечки с таким видом, будто в них хранилась пища богов – нектар и амброзия.

Но нужно отдать должное бережливости (или скаредности) Кира – остатки в эти моменты житейских невзгод шли под выпивку за милую душу как самые изысканные деликатесы. Иногда он варил из них суп: бросал в кастрюлю все подряд; и самое интересное, супец получался – зашибись.

– Ты не переживай за Дейза, – наконец сказал Кир, когда мы выпили по второй. – Если хочешь, я могу поговорить с кем нужно, и ему дадут охрану. Знаешь, какие у меня связи?..