Дейз еще спал, когда я начал облачаться в рубище бомжа. Решение подойти к проблеме с другой стороны вызрело у меня еще вечером. Теперь пришла пора осуществлять задумку.

Я нуждался в серьезном партнере с мощной огневой поддержкой. В прямом смысле. И такой человек был.

Я хотел встретиться с Чухлаевым. Мне было, что ему сказать. Но как до него добраться? После всех этих событий Мина стал для меня вообще недосягаемым. Где его искать и кто меня подпустит к нему?

Проблема выросла до размера небоскреба…

Небоскреб… Был в городе один. Конечно, небоскреб по нашим провинциальным меркам. Всего-навсего какихто двадцать пять этажей. И принадлежал он лично Чухлаеву.

В этой высотке находился бизнес-центр. Я даже был там на его открытии, правда, мало что запомнил, потому как пришел туда уже подшофе, а после хорошо знакомого еще со школы действия сложения, я вспомнил нелюбимую мной химию и выпал в осадок.

Но то, что у этого мини-небоскреба надежная охрана, я запомнил прочно. Он имел подземный гараж, поэтому любой крупный бизнесмен мог приезжать в бизнес-центр, не подвергая свою жизнь большому риску.

Мне представлялось, что Мина может быть только там. Для своей главной конторы он выделил три верхних этажа, пентхауз[14]и специальный лифт – только для своих сотрудников. Остальные этажи были сданы внаем весьма солидным фирмам и организациям. Кроме всего прочего, на крыше находилась вертолетная площадка.

Правда, никто не видел, чтобы на нее когда-нибудь приземлялся какой-либо летательный аппарат.

Поговаривали, что проектировщики ошиблись в расчетах, и крыша не могла выдержать такой большой вес.

Короче говоря, я решил пойти на разведку. Мне нужно было посмотреть, как работает охрана бизнес-центра и есть ли возможность проникнуть в пентхауз каким-либо хитрым способом.

– Еще раз посмотрев на себя в зеркало, я с отвращением сплюнул, – ну и рожа! – вышел из ванной – и столкнулся нос к носу с Дейзиком. Он просто остолбенел.

– Ты… ты кто!? – вскричал Дейз.

– Дед Пихто, – сердито ответил я измененным из-за подкладок голосом.

– Иво!!! – возопил испуганный Дейзнк, отступая вглубь мастерской. – У нас чужой!

При этом он пошатнулся и лишь чудом удержался на ногах. Да, похмелье – жестокая штука…

– Пить нужно меньше, – сказал я ворчливо. – Ты лучше на свою физиономию в зеркало посмотри.

– Это… ты!?

– Мы. Считай меня принцем, который переоделся в нищенские лохмотья. Классический сюжет.

– С ума сойти… – Дейз таращился на меня с глупым выражением на лице. – На улице я бы никогда тебя не узнал.

– Что и требуется доказать. Умывайся и приготовь кофе. Кир Кирыча будить не нужно. Если он увидит меня в этом рубище, у него приключится родимчик.

– Понял… – Слегка пошатываясь, Дейз робко обошел меня по дуге. – Момент…

Спустя пятнадцать минут мы сидели за столом и завтракали. Несмотря на похмелье, Дейзик ел с обычным для него аппетитом. Я ограничился чашкой кофе и несколькими кусочками сыра. Мои мысли блуждали далеко от нашего стола и мастерской Кира.

Дейзик вдруг захихикал.

– Ты чего? – спросил я удивленно, с трудом отвлекшись от мыслительного процесса.

– Этот день нужно занести на скрижали моей личной истории.

– Не выражайся, как доцент. Говори яснее.

– Я впервые в жизни завтракаю в обществе бомжа, – жизнерадостно сказал Дейз. И этот компьютерный гений, этот сукин, от души расхохотался.

– Ну и как тебе? – Я попытался улыбнуться, чтобы поддержать у Дейза хорошее настроение, но из-за грима у меня получилась лишь смешная клоунская гримаса.

Дейзик начал ржать пуще прежнего – до слез. Он едва не свалился со стула, Челюсть сломаешь, – сказал я сердито.

– П-прости… Н-не могу… – Дейз смахнул слезу со щеки. – Тебе бы в театр.

– Французский. Почему французский? – Дейзик начал постепенно успокаиваться.

– Чтобы сыграть роль клошара – парижского бродяги. Дело в том, что наши великие умы от драматургии еще не додумались написать пьесу из жизни бомжей. Они все под заграницу шарят, мюзиклы разные выдают нагора.

– Позволь с тобой не согласиться. А пьеса Горького "На дне"?

– Дела давно минувших дней. Нам бы что-нибудь из современной жизни.

– Тебе бы такую жену, как у меня… – пробурчал я себе под нос. – У этих баб шило в одном месте: то презентации, то концерты, то театры. А я вместе с ней как обязательное приложение болтаюсь. Нет покоя в датском королевстве…

– Вот потому мне и не хочется жениться.

Чудак человек… – Я ухмыльнулся. – Будто все это зависит от тебя.

– Не знал я, что ты такой большой театрал…

– Естественно. А что, нет?

– Читай умные книги, Дейз. И слушай, что рассказывают умудренные семейной жизнью мужики. Это не мы женимся, а нас женят – наши жены на себе. Если женщина закинула на мужчину удочку, с крючками ему не сорваться.

– Не преувеличивай. Вон столько мужиков холостыми ходит.

– А они или ущербные, – а женщины видят нашего брата насквозь – или уже вкусившие "прелестей" семейной жизни. Второй раз поймать лаже глупого карася трудно.

– Все равно ты меня не убедил.

– Давай продолжим этот схоластический спор в более удобное время, – сказал я, поднимаясь из-за стола. -Мне пора, Дейз.

– Конечно же, ты не скажешь, куда направляешься…

– Угадал. И еще одно: хочу предупредить в очередной раз – из дома никуда. Никому не открывать, на телефонные звонки не отвечать. От Кира не отходи, держи его на коротком поводке. Сам понимаешь -широкая художественная натура… А еды и выпивки у вас вдоволь. Кир вчера набрал всего как на свадьбу.

– Я тебя умоляю! – ни слова о спиртном. Чтобы я когда-нибудь…

– Это мы уже слышали. Притом, совсем недавно. Расскажешь о своем желании завязать с выпивкой Киру… когда он проснется.

– Этот подлый Кир… – простонал Дейзик, хватаясь за голову.

– Держись, Дейз. Считай, что ты на задании во вражеском тылу.

– Держусь… – скорчив страдальческую мину, сказал Дейзик Я натянул кепку и потопал к выходу. Самым скверным было то, что я шел на заведомо проигрышное дело. Я чувствовал себя очень неуверенно, а потому нервничал больше обычного. Внутри сидела какая-то заноза, которая шпыняла куда ни попадя – начиная от сердца и кончая печенью и почками.

Это чувство было мне знакомо. До боли знакомо, вспомнил я о своем шраме на левом бедре. Когда меня посылали на то задание, я места себе не находил. Даже спать стал плохо.