— Ну что ж, господа, — обратился к нам Павел, неспеша вышагивая по коридору, — должен вас предупредить: сбежать отсюданевозможно. На окнах, дверях и прочих местах, которые можно использовать дляпобега, сигнализация. Но дело даже не в этом. Если вы начнете создаватьненужные нам сложности, от вас придется избавиться. Я ясно выражаюсь?

— Конечно, — громче всех ответила я.

— Счастье мое, тебя это особенно касается, —перевел на меня взгляд Павел. — Ты и так доставила нам массу беспокойства.

— Извините, — буркнула я.

— Так вот, распорядок дня такой: утром завтрак, днемобед, вечером ужин. Остальное время свободное. У каждого в комнате телевизор,так что вы должны согласиться, мы искренне заботимся о вас. В холодильникепродукты, шеф-повар в штате не предусмотрен, но так как среди нас две дамы, сголоду мы, надеюсь, не умрем. Общаться, ходить друг к другу в гости можетесколько угодно. У меня все. Спасибо за внимание.

— А на улицу выйти можно? — спросила я. —Прогуляться?

— К сожалению, нет. Это небольшое неудобство, закоторое я приношу свои извинения. — Театрально раскланявшись, Павелнаправился дальше по коридору, и два его товарища с ним. Мы проводили ихвзглядом и беспомощно переглянулись. — Что будем делать? — хриплоспросила Светлана. Впервые за все время я услышала ее голос.

— Я бы чего-нибудь съел, — виновато заметилВиктор. — Где здесь кухня?

— Давайте поищем, — предложила Светлана. Кухняоказалась большой и какой-то необжитой (впрочем, как и весь дом), будто сюданаспех свезли вещи, расставили по местам и забыли о них. Скорее всего, так насамом деле и было.

Я пристроилась на подоконнике, Виктор сразу же направился кхолодильнику, а Светлана включила чайник.

— Тебя как зовут? — обратилась она ко мне.

— Полина.

— А я Света. Из-за всех этих ужасов мы дажепознакомиться не успели.

Хоть она и сказала «ужасы», но выглядела спокойной, каквидно, поверила словам Павла, а может, решила, что лучше поверить. Верь неверь, ничего от этого не изменится, так зачем же волновать себя понапрасну.Светлана оказалась очень деятельной женщиной. К данному утверждению я пришла,понаблюдав, как деловито она принялась обживать кухню, причем не забыв задействоватьи нас: Виктор чистил картошку, а я мыла помидоры, работа шла полным ходом.Через пару часов, когда был приготовлен царский обед, из глубин дома на запахподтянулись Игорек с Артемом, и мы мило, по-домашнему устроились за столом.

Если честно, у меня все это не укладывалось в голове. Ужесли схватили тебя и держат взаперти, то все должно быть правильно: казематкакой-нибудь или, на худой конец, подвал, кормить пленников обязаны водой ичерным хлебом. А тут что получается? Сидят люди за столом, анекдотырассказывают, Игорек мне подмигивает да еще спрашивает:

— Тебе салат положить?

— Положить, — кивнула я, приходя к выводу, что этони на что не похоже. Но ведь должно быть объяснение? Ох, как мне хотелось егонайти.

После обеда я занялась посудой, а Артем, расставив наподносе тарелки со всякой снедью, понес их куда-то на второй этаж. Так какПавел за столом отсутствовал, я решила, что это ему. Игорек тоже удалился, и мывновь остались втроем.

— Вроде все нормально, — нерешительно заметилаСвета, глядя на нас. — Конечно, как-то на работе объясняться придется… ночто же делать, хорошо хоть голова на плечах. Когда они ко мне в квартирузаявились, я, признаться, едва от страха не умерла. Павел этот грозил, что ногипереломает, если не скажу, где ты. Я пробовала поотнекиваться, но стало ясно,они не шутят. Павел обещал, что ничего плохого тебе не сделает, не то я бы ни вжизнь их не привела. — В это она и сама не очень верила, но лично я еепрекрасно понимала, памятуя свои недавние приключения. Как, в самом деле,прикажете поступить, если тебе обещают переломать ноги?

— Может, все обойдется, — вздохнул Виктор, косясьна меня. — Конечно, здесь не санаторий, но могло быть и хуже.

— Интересно, что они затевают? — спросила я,обращаясь в основном к Виктору, по всему выходило, что Света о происходящемзнает еще меньше, чем я.

— Что я могу думать? — возмутился Виктор. —Ни черта не понимаю. Но для чего-то они держат нас здесь…

— По мне, лишь бы не убили и не покалечили, —заметила Света, — а остальное меня не касается.

Я была согласна с ее точкой зрения, но ничего поделать сосвоим любопытством не могла, все-таки очень хотелось понять, что за делатворятся здесь.

Выпив чая, мы еще немного поговорили и вскоре разбрелись покомнатам. Не успела я устроиться на диване, как в дверь постучали и появилсяВиктор.

— Смотришь телевизор? — спросил он.

— Пытаюсь. Здесь всего три программы, и по всемкакая-то чепуха.

— Надеюсь, это продлится недолго, — заметил он,садясь в кресло. Я бы предпочла, чтобы он убрался восвояси, но сказать ему обэтом было бы невежливо. — А этот Игорь, он на тебя глаз положил, —помолчав немного, изрек Виктор.

— Ты думаешь? — спросила я, ожидая продолжения:вдруг у него созрел какой-то план.

— Он смотрит на тебя очень выразительно. И Павлу ты,по-моему, тоже нравишься.

— Ничего такого я не заметила.

— Не скажи… И я их, между прочим, прекрасно понимаю. Тывсе еще злишься на меня? За то, что все так вышло?

— Ты зачем пришел? — выключив телевизор, спросилая. Он пожал плечами.

— Чувствую себя… паршиво, — с трудом нашел оннужное слово.

— Неудивительно. Я так же себя чувствую.

— Втравил тебя в такую историю…

— Это еще посмотреть, кто кого втравил. Светку твоюжалко, она вообще ни за что пострадала.

— Светка не пропадет…

— Жаль, что я послушала тебя и не позвонила Юре. Был бышанс выбраться из передряги.

— Ерунда. Ничем бы нам твой Юра не помог.

— Теперь-то точно никто не поможет…

— Будем надеяться, что эти придурки нас действительноотпустят.

Я только покачала головой. Происходящее для меня былопо-прежнему лишено всякой логики.

— Пожалуй, сосну после обеда, — зевнув, заявила я.

— Я ухожу, — поднялся Виктор и добавил: