– А вы не видите? – обозлилсязять. – 27 апреля.

– Значит, обманывали, скрывали, –начала наращивать обороты Марта Игоревна. – Запрещаю, требую признать бракнедействительным, выгоню из дома, ни копейки не дам. Все завещаю Софье –квартиру, дачу, машину, деньги. Ты, Кока, выбирай: или мать, или этот, спозволения сказать, муж.

И она уставилась на младшую дочь, как гиена нападаль.

Кока прекратила рыдать, вытерла пододеяльникомнос и обняла Тему за плечи:

– Извини, мама, но муж лучше. А денег намне надо, своих хватит.

– Правильно, Кока, – заоралаприбежавшая Маня.

Зайка с Наташкой зашикали на нее, но былопоздно.

– Ах, так, – проговорила вдова,медленно оседая в кресло и прижимая руку к колышущемуся бюсту, – умираю,воды!

И она, закрыв глаза, откинула голову наспинку.

Мы вопросительно поглядели на Тему. Тоткрякнул и произнес:

– Марта Игоревна, прекратите шантаж, увас абсолютно ничего не болит.

– Сердце, – хрипела вдова, хватаясьпухлой рукой за горло, – сейчас умру.

Сцена выглядела так убедительно, что Зайкаунеслась за каплями, а я засомневалась в талантах Темы. Вдруг женщине и впрямьдурно и она скончается на наших глазах. Но писатель не дрогнул. Наоборот,первый раз за все время мы увидели, что он обозлился.

– Сердце, говорите? – медленнопроизнес Артем, подходя к симулянтке. – Ну уж нет. Сердце здоровенькое, авот зубки сейчас заболят и будут болеть до тех пор, пока не перестанетепридуриваться и издеваться над дочерью.

И он выбросил вперед сжатую в кулак правуюруку. Затем разжал пальцы и дунул на раскрытую ладонь. Вдова с крикомухватилась за челюсть. Тема засмеялся:

– Прошел инфаркт? Идите теперь покомнатам, мы с женой спать хотим.

Он вытолкал нас в коридор и захлопнул дверь.Непонятно почему, но мы все, даже вдова, послушались и покорно разбрелись поспальням.

Я легла в кровать и завертелась с боку на бок.Сон никак не шел. Ну и что же мне известно? Роза Седых родила ребенка дляНелли, которая после криминального аборта, а затем и операций сама не моглапроизвести на свет младенца. Но тут в дело вмешалась Надя, и в результатеобмена в семье Резниченко оказалась дочь. Нелли, в общем, было все равно, какоймладенец лежит в колыбели. Но пропавшее кольцо, украденное Надей, выбило ее изколеи. Однако для получения всего капитала Резниченко понадобился еще имальчик. Тогда Владимир находит какую-то женщину и предлагает ей родить емусына. Нелли некуда деваться, она соглашается опять прикинуться беременной. Такв доме появляется Юра. Ну и что? Кто убил несчастную Кристину? Почемузастрелили Розу? Сама ли выпала Нелли из окна? Зачем спешно заделали черный ходв квартире на улице Усиевича? И что это за таинственный дневник Нади, пропавшийсразу после ее кончины? И, в конце концов, каким образом кольцо-паук вернулосьдомой? Чем больше узнаю, тем больше новых секретов выплывает. Хочется выяснить,в какой клинике появился на свет Юра, может, просто спросить у Владимира, и делос концом?

После завтрака я поехала на квартиру РозыСедых, честно говоря, не надеясь на встречу с Никитой. Но юноша сидел дома.

– Как поживаешь? – спросила я упарня.

Тот понуро махнул головой.

– Не слишком хорошо, надо разобратьмамины вещи. Хочу отправить одежду и белье знакомым в деревню. Но как подойду кшкафу, не могу дверцы открыть, руки не поднимаются.

И он зашмыгал носом. Я вошла в комнату идвинулась к шифоньеру.

– Давай помогу.

– Хорошо, – обрадовалсяпарень. – Возьмите на антресолях чемоданы и сложите туда все-все. Мне дажесмотреть на ее вещи тяжело.

И он ушел на кухню.

Роза явно не любила себе отказывать. Гардеробломился от разнообразных костюмов, платьев, брюк, пиджаков. Насчитав тридцатьпар туфель, я призадумалась. Сколько же должна получать медсестра, чтобы однойсодержать сына, оплачивать коммунальные расходы и так одеваться? К тому жебелье, аккуратными стопками покоившееся на полках, тоже первосортное. Да ещедорогие духи, косметика. В семье Седых не считали копейки. Правда, Элла говорила,что Роза много работала, ухаживала за лежачими больными. Все равно, никакойзарплаты на такой образ жизни не хватит.

Я взяла табуретку и полезла на антресоли зачемоданами. За первой дверцей обнаружился большой кожаный сундук. С трудомстащив его вниз, откинула крышку и увидела аккуратно уложенные стопкипостельного белья.

– Кит! – позвала я парня.

Никита высунулся из кухни.

– Пожалуйста, соберите все без меня, дажевидеть не хочу вещи. Просто освободите шкаф.

– Послушай, можно, выну постельное бельеи сложу на его место одежду?

– Делайте как хотите. – И онстремительно направился в кухню.

Я стала вынимать льняные простыни ипододеяльники, пожелтевшие от времени. Приданое, что ли, сыну готовила? Стопкибыли проложены специальными мешочками с сушеной лавандой. Аромат щекоталноздри, и я принялась чихать, как больная собака. Надо же насовать в сундукстолько ароматизированной травы! Одно саше показалось более тугим и жестким.Пальцы нащупали среди сухих, ломких веточек и фиолетовых цветочков кожаный переплет.Дрожащими от возбуждения руками я вытащила на свет маленькую записную книжку.Вот он – дневник Нади.

В этот момент позвонили в дверь. Моментальносунув ежедневник за пазуху, я принялась сосредоточенно складывать юбки. Черезпару секунд послышался знакомый голос, и в комнату стремительно вкатилсяАлександр Михайлович. Увидев меня, он оторопел и довольно бесцеремонноосведомился:

– Какого черта тебе здесь надо?

Сохраняя чувство собственного достоинства, япродолжала складывать шмотки, лихорадочно думая, что ответить полковнику. Напомощь пришел Никита:

– Это мамина подруга. Пришла помочь мнесложить ее вещи.

– Ах, подруга, – медленнопробормотал Александр Михайлович, оглядывая беспорядок. – Давно ли?

– Что – давно? – не понял парень.

– Сколько лет твоя мама дружила с этойтеткой? – пояснил полковник, указывая пальцем в мою сторону.

– Какое дело милиции до подруг, –вскипел Никита, – сами зачем явились? Что знал, все рассказал. Лучше ищитеубийцу.

Полковник вытащил из кармана сигареты.