– Доказанный факт. Ешь, сколько угодно. Потом выпей хотя бы немного пива – и ни за что не утонешь. Пузырьки в желудке удержат тебя на плаву, – объяснила Дженни Сью. – Это работает, и когда ты прячешься от людей, верно? А мне вот интересно, Крикет – твое настоящее имя?

– Твое имя – ты и рассказывай эту историю, – усмехнулся Рик, поглядывая на сестру.

Крикет закатила глаза к потолку.

– В свидетельстве о рождении я записана как Эдвина Люсинда Велма Лоусон. Не вздумай улыбаться, потому что могло быть и хуже. Меня назвали в честь двух бабушек и любимой тетушки папы. Но могли назвать и по-другому: Бьюла Ома Люсиль Лоусон.

– Как же ты стала Крикет?[41] – удивилась Дженни Сью.

– Когда мама привезла меня из роддома, она попросила Рика быть нежным со мной, потому что я была не больше сверчка, и это прозвище, которое он мне дал, приклеилось. Слава богу, никто даже не помнит все другие имена, – ответила она.

– А я-то думала, что хуже Дженнифер Сьюзан ничего не бывает. – Дженни Сью доела остатки печенья со своей тарелки. – Давайте откроем три бутылки пива и пойдем плавать. Мне нужно очистить голову, а то до сих пор там что-то жужжит. Никогда не думала, что люди могут задавать так много вопросов. Слава богу, Джастин снимает с меня бремя бизнеса, иначе я бы совсем ошалела.

Рик отодвинул свой стул.

– Думаю, сначала надо убрать со стола?

– Подождет. Все, что нам нужно сделать, – это убрать в холодильник скоропортящиеся блюда, чтобы мы могли завтра пообедать, а остальное просто накроем скатертью, – сказала Дженни Сью. – Пошли. Я провожу вас к сауне, где мы все можем переодеться.

– Ты уверена, что мы делаем все правильно? Кажется, попахивает лицемерием. Мы только что говорили о людях, которые были здесь сегодня и вели себя так, будто пришли на вечеринку, – заметила Крикет.

– Мы все делаем правильно, – заявила Дженни Сью. – Я уверена, что чудовищный масштаб того, что лежит передо мной, сокрушит меня через пару дней, и, чтобы пройти через это, мне надо сосредоточиваться на чем-то одном за раз. Сейчас я хочу поплавать и выпить пива, чтобы развеяться. Расплести путаницу в голове и теле. Но я не перестаю думать о том, чтобы сделать что-то для обездоленных людей, распорядившись частью своего наследства.

– Это меня нисколько не удивляет, – сказала Крикет.

Рик не мог ни в чем отказать Дженни Сью, даже если бы она затеяла прогулку через Сахару всего с половиной фляги воды.

– Тогда пойдем купаться. Мы выстоим в эти два дня, и тогда, возможно, все вернется на круги своя.

– Надеюсь, что так. – Дженни Сью открыла двери в патио и переплела свои пальцы с пальцами Рика. – Пожалуйста, не думай, что я черствая или беспечная, раз устраиваю такие легкомысленные развлечения в бассейне. Просто я должна пережить это так, как умею.

– Каждый справляется с горем по-своему. – Он сжал ее пальцы.

Рик отпустил руку Дженни Сью и нырнул в мужскую раздевалку. Там он нашел шкаф с разнообразными купальными принадлежностями и выбрал темно-зеленые плавки. Раздевшись, он аккуратно сложил свою одежду на полку. По крайней мере, темно-зеленые шорты частично прикрывали шрам на ноге.

Он не мог разобрать слов, но слышал обрывки разговора за стенкой. Крикет наверняка стеснялась надевать бикини, и он надеялся, что для его сестры найдется что-то поскромнее. Но в то же время он определенно не стал бы возражать, если бы Дженни Сью появилась в раздельном купальнике – чем откровеннее, тем лучше.

Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, избегая смотреться в большое зеркало на тыльной стороне двери, и вышел к бассейну. Следом за ним в лунном свете показались Дженни Сью и Крикет – в одинаковых цельных купальниках черного цвета. Его пульс участился – сердце забилось сильнее. Ни в каком бикини Дженни Сью не могла бы выглядеть сексуальнее, чем в этом простом черном купальнике.

– О боже! – Дженни Сью остановилась как вкопанная, когда увидела его.

Вот оно. Отвращение, которое он ожидал, но не думал, что она так открыто его продемонстрирует. Он внутренне съежился, но расправил плечи, как бравый рейнджер, готовый ко всему.

Она бросилась к нему и коснулась самого большого шрама на боку, а затем скользнула рукой по его грудной клетке, останавливаясь на каждой боевой отметине.

– О, Рик, словами «Спасибо за службу» не выразить даже части восхищения тобой. А этот шрам на ноге… – Его тело завибрировало, когда она наклонилась и провела пальцами по уродливому рубцу. – Ты должен носить их с гордостью, а не прятать под одеждой. Они говорят, что ты герой.

– Именно это я и говорю ему с тех пор, как он вернулся домой. – Крикет нырнула с бортика в воду. – А теперь давайте плавать и не думать о шрамах и других печалях.

Рик подхватил Дженни Сью на руки и, прошептав «Спасибо тебе», плюхнулся вместе с ней в глубокий конец бассейна.

Когда они вынырнули, она откинула волосы с глаз и плеснула ему в лицо водой.

– Это было подло. Я даже не успела убрать волосы в хвост.

– Я бы извинился, но мне ничуть не жаль. Ты прекрасна с этой пеленой волос на глазах.

Он доплыл до другого конца бассейна, где уперся локтями в стенку, дожидаясь ее. Крикет резвилась, нарезая круги, в то время как Дженни Сью устремилась к нему, проплывая по большей части под водой и останавливаясь, чтобы поцеловать шрам на его ноге, прежде чем вынырнуть.

– Я не вешала тебе лапшу на уши, когда говорила о твоих шрамах, – сказала она.

– Как и я, когда говорил, что ты прекрасна с растрепанными волосами и смазанной тушью, – парировал он.

– В это трудно поверить, – прошептала она.

– Добро пожаловать в реальный мир, дорогая, где мы говорим правду и не придаем большого значения тому, что думают другие. – Он заправил ей за ухо прядь волос. – По крайней мере, некоторые из нас. Но есть и те, кто процветает на слухах маленького городка.

– Это ты верно заметил. – Хотя ее сердце по-прежнему разрывалось от горя и боли, все обретало некий смысл.

В ту ночь Рик принял долгий горячий душ и забрался в постель, но не мог уснуть. Он сцепил руки за головой и, как и многие другие в городе, задался вопросом, как распорядится Дженни Сью нефтяной компанией и всем имуществом. Она показала себя сильной, когда пошла своим путем и научилась принимать собственные решения, но свалившееся на нее бремя забот могло сломить любого.

Завтра она вернется в свою квартиру, а он – в свой дом. В его мире все пойдет своим чередом, но ее мир уже никогда не будет прежним. Он закрыл глаза и прокрутил в памяти каждое мгновение, проведенное с ней.