— Вот видишь! — чуть не заплакал защитник. — Этот паразит только на подлости способен!

— На то я и Черный Мор! — гордо ответил тот.

— Это что, твое имя? — скривилась подруга и еще раз потерла кольцо в надежде, что этот нахал испарится, но он упорно не хотел исчезать.

— Нет. Имени у меня нет.

— Тогда, пока ты с нами, будешь зваться Доном, — смирилась я. — От слова доносчик.

— Согласен, — ответил ботинок, вновь обретая мордочку чертика. — Но «гад» мне больше приглянулось.

— Много чести, — дернула плечом Люська, и мы постарались не обращать на него внимания.

Манка же всякий раз, как чертик к нему приближался, начинал усердно креститься, чем очень забавлял Дона. Немного погодя Черный Мор скинул рыжику на голову птичье гнездо, изящно расположившееся у того на макушке.

— В аду тебе место! — разозлился рыцарь и, выхватив меч (странно, что с первой попытки), рубанул по веселившемуся Дону. Тот сделал вид, что развалился на две половинки, а потом испарился и материализовался в другом месте.

— Кишка тонка! — хихикнул он, весело подскакивая в воздухе.

— Слушай, хватит! — заорала я на весельчака, — а не то…

— Что? Что будет?

Вицемир пульнул в Дона красной молнией, и тот развеялся, правда, тут же появился снова и захихикал пуще прежнего. По-моему, его все это здорово забавляло.

— Да-а… Веселенькое, я чувствую, у нас будет путешествие.

— Люся! — ни с того ни с сего взвился Вицемир. — Ну почему ты всегда подбираешь всякую дрянь? Почему ты не можешь жить спокойно, как все нормальные существа?

— Да ладно, приятель, — махнул рукой чертик, превратившись в один большой глаз.

— Я тебе не приятель! — взорвался защитник и сделал крутой вираж.

— Приятель. По сути своей мы почти одинаковые, только ты относишься к одному классу духов, а я к другому, — чертик беспечно махнул рукой на Вицемира. — Не бери в голову.

— Ты еще забыл добавить, что я белый, а ты — черный, — сквозь зубы процедил защитник, которому явно не понравилось такое пренебрежительное отношение к себе.

— Ну и что? Подумаешь, велика разница! Белый — черный, черный — белый… тьфу, одним словом!

Люська вновь попыталась содрать с себя злосчастное кольцо. Она стала так его дергать, что я всерьез забеспокоилась за ее палец, а вдруг она его оторвет?

— Бесполезно, — обрадовал ее Дон, приняв образ хрюшки, и махнул хвостиком. — Чтоб снять кольцо, надо прочесть заклинание. Это Крагилия придумала, чтобы его не потерять. — Ей кольцо велико было.

— И какое заклинание? — хитро спросила я, ласково посмотрев на этого негодника.

— Тебе все скажи! — хмыкнул он. — Много будешь знать, плохо будешь спать! Тем более что мне с вами очень весело. Один рыцарь чего стоит! Эх, жизнь моя жестянка! Чего, Ле Манги Рэй Симон де Куж, грустишь по своей Миралике? Или новый план о свержении Дамортона обдумываешь? Дураки вы! Такого мага искоренить хотите! Владыка преисподней будет недоволен.

— Заткни фонтан, — вежливо попросила я его. — И откуда ты только про всех знаешь?

— Птичка на хвосте принесла, — засмеялась хрюшка и превратилась в целого чертенка. — Я столько лет был взаперти от этого мира! В аду скукотища, на Перекрестке снова война между белыми и черными, мне там делать нечего. Еще бы, кто против Архангелов попрет? Бесы с демонами и те постоянно отступают, а сатана вообще носу не кажет. У него еще с прошлого столетия клеймо от меча Михаэля зажить не может. Так что такому духу, как я, там и делать нечего.

— Слушай, — сказала Люська, в упор глядя на него, едва Дон только замолчал, — а ты знаешь такую игру, называется «молчанка»?

— Нет, — помотал тот своей рогатой головой и приготовился слушать.

— Значит, так, я объясняю, а ты уж вникай сам. Не поймешь, я не виновата.

Чертик быстро закивал головой, и в его глазах заплясал интерес.

— Кошка сдохла, хвост облез, кто слово промолвит, тот ее и съест, — сказала подруга и замолчала.

Дон, по-моему, понял правила игры, потому как плыл рядом с нами молча, а я облегченно вздохнула. Хоть немного побудем в тишине.

Минут через пять Манка спросил:

— А кто съел дохлую кошку?

— Ты! — мы прыснули со смеху, а рыжик обиделся.

— Я?! И почему это опять я? — в рыжике заплескалось негодование. Он обвел нас вопросительным взглядом, требуя объяснений.

— Вицемир, поясни ему, что к чему, — еле сдерживая смех, попросила я защитника. — Ну, сил больше нет!

Снеговик доходчиво объяснил рыцарю, почему тот съел дохлую кошку, и рыжик надулся, решив, что мы поступили с ним нечестно.

— Надо было сначала правила игры объяснить! — хмуро прогундосил он. — А уж потом… — что потом, Манка не договорил, потому как мы услышали впереди треск деревьев, да такой сильный, будто сам Кинг-Конг топает нам навстречу, ломая все на своем пути.

— Дум-Дум проснулся, — сказал чертик, обернувшись в мышку.

— Это еще кто? — запаниковала я, останавливаясь и придерживая свою занервничавшую лошадку.

— Да вы не волнуйтесь! — успокоил Черный Мор. — Дум-Дум питается только растительной пищей, — и, превратившись в большой лист, стал медленно падать на землю. — Идемте дальше.

— Ага, — ехидно произнес Вицемир, — ты только забыл добавить, что Дум-Дум до того безобразен, что ненавидит все живое. Он даже уродливых троллей считает красавцами.

— И что же он делает с теми, кто повстречается ему на пути? — дрогнувшим голосом спросил рыжик.

— Жестоко убивает, сдирая кожу живьем.

Мы содрогнулись, а Дон, снова обернувшись чертиком, злобно скривился.

— Фи-и, так неинтересно! — обиженно прогудел он. — Зачем сказал? Вот бы сейчас повеселились!

Мы переглянулись.

— А, действительно! — воскликнула Люська, хлопнув себя рукой по лбу. — Ради того, чтобы увидеть, как ты болтаешься один-одинешенек, на веки вечные прикованный к какому-нибудь кустику, я согласна и умереть! — желчно улыбнувшись, она просверлила взглядом пакостника.

— Меня б нашли! — пискнул он.

— Да в этом месте, кроме нас, сейчас только этот Дум-Дум и обитает, остальных он уничтожил, а больше сюда никто не сунется. Так что держи карман шире! — удовлетворенно добавила я, хотя понятия не имела, обитает здесь еще кто-нибудь или нет.

Дон задумался, а мы, не обращая больше на него внимания, решили дальнейший путь совершать короткими перебежками.

У Дум-Дума, наверное, был сенсорный слух, потому как двигался он за нами, куда бы мы ни свернули. Пришлось вскарабкаться на лошадей, чтобы хоть немного ускорить свое передвижение, сшибая ветки своими лбами. Дум-Дум, по-моему, сшибал не только ветки, но и валил деревья, так как треск позади нас стоял неимоверный.