— Ну что же ты, Избранная? Где же твоя Сила? — презрительно воскликнул он. — Что ты стоишь как истукан, ты ведь пришла сразиться со мной! Что же ты! Давай!

Я стряхнула оцепенение и попыталась сделать хоть что-нибудь, размахивая руками, словно гаишник на перекрестке, но ничего не происходило.

Люся схватила железную кочергу, оказавшуюся поблизости, и, подскочив к Дамортону, размахнулась. Маг небрежно отбросил ее черным лучом, и она, отлетев на другой конец зала, ударилась головой о стену.

— Оу! — взвыла подруга, судорожно ощупывая затылок, а я заорала:

— Ты, психопат! Найди себе противника по силам!

Ле Манги Рэй вновь бросился на Дамортона и, врезавшись в невидимую стену, упал на спину.

— Вам меня не одолеть! — победно прорычал колдун и взмахом руки опутал нас цепями.

«Все, это конец», — с отчаяньем подумала я, а Дамортон крикнул стражу.

В зал тут же вошли вооруженные гоблины.

— Взять их и кинуть в темницу, — приказал маг, кивнув в нашу сторону и презрительно скривив губы.

Гоблины потопали к нам. Нас довольно грубо перекинули через плечи и понесли к выходу.

— Избранная, — с издевкой окликнул меня Дамортон. Я с трудом вывернула шею в его сторону. — Сегодня вас всех ждет медленная и мучительная смерть. Ты будешь мучиться больше остальных, — он снова захохотал, и его смех гулко разнесся по всем этажам.

Нас понесли в подземелье. Как же здесь воняло! Хуже, чем в свинарнике! Я поморщилась. Гоблин дернул меня, и цепи еще больнее впились в мое тело, а голова закружилась. Немного погодя наши конвоиры вроде остановились, и я услышала скрип открываемой двери, после чего меня бесцеремонно швырнули на каменный пол. Следом за мной приземлились Люська и Ле Манги Рэй, затем железная дверь захлопнулась, а в замке повернулся ключ.

— Ты как? — простонала Люська.

— Ну не то чтобы очень, а ты?

— Так же.

Я повернула голову в сторону рыцаря и тихо его окликнула:

— Манка! Ты жив?

— Угу, — ответил рыжик, и я увидела, как он безуспешно пытается принять вертикальное положение.

— Итак, что будем делать? — немного погодя осведомилась Люська.

— Не знаю, — вздохнула я, а Манка поинтересовался:

— Ты же вроде Избранная, где твоя Сила? Или все-таки Сиверро и все остальные ошиблись и ты вовсе не Избранная?

— Как это ошиблись? — обиделась я. — А что случилось с этой самой Силой и как ее привести в действие, мне бы самой очень хотелось знать.

— Ну, а делать-то что будем? — настойчиво спросила Люська, сильно нервничая.

— Ну, откуда же я знаю!

Люся закашлялась.

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила я и с трудом повернулась в ее сторону, цепи мешали.

— Да… Только что-то в рот залетело… Фу! Гадость! Тьфу…

— Люся, просто выплюнь это, и все, — спокойно посоветовал ей рыжик, а я услышала за дверью шаги.

— Неужели уже за нами? Так быстро? — забеспокоилась я, услышав, как заворочался ключ в замке.

— Лера! — всхлипнула Люська. — Прости, что я испортила твои итальянские туфли!

— Прощаю. И ты прости за все издевки, которые…

— Мы что, уже все? — жалобно перебил мои покаяния Ле Манги Рэй, и мы услышали голос Дамортона.

— Пока еще нет. Поживите немного, почувствуйте истинный вкус жизни, он ведь ощущается только перед смертью.

Я попыталась развернуться теперь в его сторону, но не смогла. Жаль. Как-то некомфортно разговаривать с врагом, не видя его лица.

— Я бы хотел узнать, как ты получила Силу, — начал допрос Дамортон, явно обращаясь ко мне.

— Ну… не знаю даже. Она как-то сама в меня вошла, не спрашивая на то моего согласия, — пожала я плечами.

— Выгони ее! — потребовал он.

— Вот еще! Тебе надо, ты и выгоняй! — фыркнула я. — Тем более я все равно не знаю, как это сделать. Да она и в спячку, по-моему, впала, раз ты так легко одолел меня.

— Мне нужна эта Сила!

— Твои проблемы, лично я ничем не могу помочь, — вздохнула я.

— Ты заплатишь за свою дерзость! — опять прорычал он.

— И сколько же? — ехидно встряла Люська, устав бояться и, судя по всему, махнув на все рукой.

— А ты, смертная, умрешь первой, — пообещал колдун моей подруге, и я услышала ее возмущенное сопение.

Страх куда-то ушел, и мне стало как-то все безразлично. Все казалось не настоящим, не всамделишным, будто в дурном сне, и я вот-вот проснусь.

— Я скоро опять приду, — многообещающе произнес Дамортон, — а пока даю вам время на размышление, в случае неправильных ответов пощады не ждите. Кстати, почему именно тебя выбрали в качестве носителя Силы? Почему именно ты Избранная?

— Другие мордой не вышли, — буркнула я.

— А ты, значит, вышла? Что же в тебе такого замечательного есть? Вот смотрю и абсолютно ничего не нахожу. Ведь ты из себя ровным счетом ничего не представляешь. Далеко не красавица, фигурой особо не блещешь, да и ума не слишком обширного. Здорово же с тобой промахнулись, на мой взгляд, — он ехидно хохотнул.

Я буквально онемела от негодования. Вся моя женская сущность была уязвлена. Рот мой то открывался, то закрывался, издавая сиплые звуки.

Дамортон откровенно наслаждался зрелищем, поняв, что нащупал мою слабую струну. Какая женщина позволит, чтобы ее безнаказанно оскорбляли и кто? Какой-то жалкий сморчок, возомнивший себя Гением зла! От ярости я обрела наконец голос:

— Ах ты!

Но тут Люська поспешно перебила меня, пребольно пнув ногой, чем и привела в чувство, еще унижаться я буду перед всякими:

— А если мы ответим на все твои дурацкие вопросы, ты отпустишь нас живыми и невредимыми?

— Нет, — ядовито усмехнувшись, ответил маг.

Люся фыркнула.

— А тогда с какого это перепуга мы должны отвечать, если так или иначе ты нас убьешь?

— Ответив на все мои вопросы, вы избежите пыток и, в знак благосклонности, я дарую вам быструю и безболезненную смерть, — ответил Дамортон.

— А-а… хороший аргумент, — пробормотала подруга, и мы услышали, как он вышел и захлопнул за собой дверь, не забыв, к сожалению, закрыть ее на замок.

— Господи, ну где же моего защитника черти носят, когда его подопечной грозит смертельная опасность? Меня вот-вот жизни лишат, а ему хоть бы хны! — простонала я.

Перед глазами заплясали разноцветные искорки, затем вспыхнул яркий свет, на мгновенье меня ослепив, после чего передо мной возник Вицемир, но в каком виде! Весь потрепанный, нимб съехал набок, а белые одежды кое-где прожжены.