будет чистым способом избавиться от меня. Так что они могли бы перестать держать меня рядом, чтобы сохранить лицо.

— Мам, ты не видела мою медицинскую сумку…

Очевидно, я опоздал на воссоединение семьи, потому что Дориан проходит мимо двери спальни и останавливается, увидев нас внутри.

Я молча молю, чтобы отец не высунул откуда-нибудь из-за угла свою седеющую голову. Даже если он и появится, то лишь на мгновение окинет меня взглядом, а потом продолжит вести себя так, будто меня не существует. Я предпочитаю его из всех. Он даже не пытается притворяться, что я ему нравлюсь.

Мечта любого ребенка — иметь старшего брата, на которого он мог бы равняться. Того, кто будет защищать его от больших хулиганов и учить драться. Кого-то, кого можно доставать до тех пор, пока он не сдастся и не начнет играть с тобой в видеоигры.

Именно таким должен быть старший брат. Защитником. Наставником. Тем, на кого можно положиться.

Я думаю, что мой — просто антихрист.

После окончания Холлоу Хайтс он уехал в Бостон в медицинскую школу, думаю, сейчас он интерн или что-то в этом роде. Мне кажется почти комичным, что ему доверяют жизни людей.

Как кто-то может смотреть на него и не видеть, какой он эгоистичный, мерзкий урод.

Я знаю, что мои родители сделали меня таким же, как он. Создали меня по его образу и подобию. Об одной мысли об этом, мне хочется содрать с себя кожу.

Он молчит, глядя на меня с отвращением:

— Ты все еще здесь? Я думал, что к этому времени тебя уже найдут мертвым в канаве.

— Это доставило бы тебе слишком много радости, Дориан. Мы не можем этого допустить, не так ли?

— Почему кто-то думает, что мы похожи, для меня загадка. Это оскорбление моих генов.

— Поверь мне, я тоже не хочу, чтобы кто-то говорил мне, что я похож на обезьянью задницу, но ты работаешь с тем, что тебе дают, — говорю я, пренебрежительно улыбаясь.

— Им следовало просто сломать мой шаблон. Вместо этого мне приходится пялиться на свои запчасти каждый раз, когда я прихожу домой.

Мне охота ударить его за напоминание, но я не хочу иметь дело с ответной реакцией.

— Как бы весело это ни было, я лучше покончу с собой, чем буду стоять здесь с вами двумя.

Я выхожу из своей комнаты, совершенно спокойный, если это будут последние слова, которые я скажу им обоим. Жестко, я знаю, но это не делает их менее правдивыми.

— Убедись, что ты режешь вертикально. Тогда вероятность того, что ты выживешь, будет невелика, — добавляет Дориан, его голос отдается у меня в голове, пока я спускаюсь по ступенькам, стараясь оставить как можно больше расстояния между собой и ими.

Я закидываю свои вещи на пассажирское сиденье, запрыгиваю на водительское, завожу машину и, разбрасывая гравий позади себя, выезжаю с подъездной дорожки. Надеюсь, что при этом я разобью пару окон.

Я не выезжаю из поместья затаив дыхание и не мчусь на скорости по прилегающей к дому дороге. Пока не буду уверен, что они меня больше не слышат и не видят.

Я перестал жалеть себя после того, как познакомился с парнями. Когда мне показали, что семья — это не то, с чем ты рождаешься. Это тот, за кого ты готов убить. Даже если мои родители и брат живут с настоящими демонами, у меня все равно есть ребята.

Нам было по шесть лет, и мы были на летнем празднике в загородном клубе со своими семьями. Тогда я впервые встретил их. Когда я обнаружил, что Рук и Сайлас пытаются запустить небольшой фейерверк, а Тэтчер отвлекает всех, кто проходит мимо.

Трое мальчиков, происходивших из богатых семей, но все еще ищущих хаос в жизни. Им нужна была анархия, чтобы справиться с ужасами дома, в их сознании. Даже в этом возрасте. Эти люди, которые не смотрели на меня по-другому и не пытались изменить меня, три человека, которые приняли меня таким, какой я был, и заставили меня принять себя таким, какой я есть.

Мы никогда не заставляли друг друга прятаться. Мы видели хорошее, плохое и наихудшее.

Несмотря на все проблемы, мучения, зло, мы были просто сломленными мальчиками. Невинными детьми, которых бросили в этот мир без защиты. На самом деле они не оставили нам выбора.

Так что теперь монстры защищают друг друга.

И только друг друга.

Глава 23

Брайар

Октябрь исчез так же быстро, как и появился. По этому случаю украсили залы, все было в жутких оранжевых тонах. Резные тыквы в общих залах, мелкие строчки на меловых досках.

Осень полностью окутала приморский Орегон, на улицу стало невозможно выйти без куртки, и чем стремительней приближался Хэллоуин, тем меньше я радовалась.

Уже объявили финальные экзамены по всем моим предметам, и все они были где-то в первой неделе декабря, что означало, что я уже к ним готовилась. В ноябре не будет ничего, кроме дидактических карточек и маркеров.

Раньше я любила Хэллоуин.

Не из-за нарядов, а из-за «Тридцать один день Хэллоуина» на канале Syfy. После школы мы с родителями, свернувшись калачиком на диване с пакетом конфет и попкорном, смотрели старые фильмы ужасов. Все мы смеялись над дерьмовой графикой и пошлыми сюжетами. Мало что могло с этим сравниться.

В этом году я почти ничего из этого не смотрела.

Моя жизнь и так была похожа на триллер.

Теперь еще этот бал, который должен был состояться на следующей неделе. Я всегда хотела попробовать нарядиться в маскарадный костюм, потому что раньше мне это не удавалось. Но знать, что несколько секунд после его начала мне придется исчезнуть, чтобы помочь четырем людям, на которых мне плевать, — это лишало меня удовольствия.

Даже когда Томас дал мне денег на покупку платья. Даже после того, как мы с Лирой их выбрали, я все еще не могла заставить себя радоваться. Я мстительно надеялась, что не смогу залезть в сейф или что там сработает сигнализация, и они попадутся.

С другой стороны, если их поймают, то и меня тоже. Они получат пощечину, а меня исключат. Лира с самого начала была права, здесь они неприкасаемы. Годы и годы репутации, основанной на их фамилиях, делали наказание невозможным.

— Правда или нет, что рекурсивная функция должна иметь какой-то способ контролировать количество повторений? — спрашивает Лира, сидя за столом в библиотеке. Она откидывается на спинку стула, немного отрывая ноги от пола.