— Зачем? — подала голос Вероника. — Какой смысл в том, чтобы его напугать? Если за столько лет он нашел спрятанный мамой клад, то, значит, давно его продал. А если не нашел, значит, не знает, где его искать.

— Трудно сказать, — пожал плечами Олег. — По образу жизни вашего родственника можно было со всей очевидностью судить, что золото он не нашел. И он, и Грушин продолжали жить скромно. Значит, клад по-прежнему был в доме. Виктор от отца знал, что он в полене, и надо было хорошенько обыскать дом, чтобы его найти. Как это сделать, если хозяин все время дома? Скорее всего, он и пугал его, чтобы пожилой человек слег, попал в больницу, сбежал от страха, что тот, в принципе, и сделал. Правда, Виктор не ожидал, что Ракитин кинется продавать дом и здесь поселится новый владелец, точнее, владелица, — он покосился на жену. — Впрочем, ее тоже можно было начать пугать. Ночными шагами над головой, к примеру. В общем, нашел бы, что придумать.

— Конечно! — подхватила Юля. — И тут Гришка спутал Виктору все карты. Он полез к Грушину изображать привидение, и тот, в отличие от более пожилого Ракитина, не испугался, а быстро смекнул, что «это жжжж неспроста», как говаривал Винни-Пух. Понял, что кто-то явился за давно потерянным золотом, догадался, что оно спрятано в доме. Только не знал, кто именно за ним охотится. Чужаков было много: Виктор, Джемма, Вероника, ну и я тоже…

— Он выбрал момент, когда мы с тобой поехали в город, — задумчиво сказала Вероника, — и полез в подвал, потому что полено могло быть только там. В конце концов, сарай, в котором тоже лежат дрова, он мог обыскать до этого, любой ночью. Ты спала и помешать не могла. А вот в подпол надо было гарантированно залезать тогда, когда тебя не было дома.

— Но это время показалось удачным не только Грушину, но и его убийце. Вся деревня видела, как вы лихо уезжали навстречу районным приключениям, да еще и кричали на всю улицу про свои планы после рынка зайти в кино и кафе-мороженое. Времени было предостаточно. И у Грушина, и у того, второго человека. И они встретились в твоем… — Олег снова потер затылок и поправился, — то есть нашем подвале.

— То есть это все-таки Виктор? — спросила Джемма. По ее лицу было видно, что ей очень не хочется в это верить.

Прошлое, каким бы далеким оно ни было, никогда не уходит насовсем. Оно оставляет в душе следы, как рубцы на сердце после перенесенных инфарктов. Джемма вряд ли лукавила, когда говорила, что больше не грустит о своей несостоявшейся первой любви. У нее был прекрасный муж, взрослая дочь, комфортная, обеспеченная жизнь и любящие люди вокруг, однако семья Вадима Бекетова и ее бывшей лучшей подружки Катьки оставалась для нее важной и значимой.

— Если честно, не знаю, — сказал Олег. — Все указывает на него, конечно, но…

Договорить он не успел. Калитка распахнулась, и на дорожке показались двое мужчин. Одним из них был Виктор Бекетов, понурый, съежившийся, словно ставший меньше ростом. Он шел, подталкиваемый в спину пожилым человеком с отличной выправкой и волевым подбородком. Было ему не меньше семидесяти, но в седых волосах, с годами не утративших своей пышности, и ясном взгляде не выцветших синих глаз сквозило столько благородства, что мужчина казался очень красивым.

Дойдя до беседки, в которой сидели Асмоловы и Джентиле, он снова подтолкнул Виктора, чтобы тот очутился внутри, зашел в беседку сам, спокойно и с достоинством осмотрел собравшихся и сказал:

— Здравствуйте, дамы и господа. Здравствуй, Женя.

Джемма засмеялась:

— Здравствуйте, Владимир Викторович! Так чудно, вы — единственный человек, кто с первого взгляда меня узнал!

— А почему я должен тебя не узнать? — слегка удивился он. — Не так уж сильно ты и изменилась.

— Я живу здесь уже два месяца, но за это время настоящим именем меня назвал только Олег, — она кивнула головой на Асмолова, — потому что он меня никогда не видел, но вычислил, и вы. Для всех остальных мое сходство с той девочкой было совершенно не очевидным.

— Все остальные в плену своих заблуждений, — мягко заметил Бекетов-старший. — Им сказали, что Женя Ракитина умерла, и они никак не могут узнать ее в живом человеке.

— А вы знаете, что Женя жива, в этом все и дело? — Джемма снова засмеялась.

Он строго посмотрел на нее:

— Нет, просто я умею доверять тому, что вижу, и отделять получаемую посредством органов зрения информацию от тех представлений, которые считает правильными мой мозг. Я привык подвергать сомнению все, что знаю, и исходить из вновь открывшихся обстоятельств. Впрочем, мы сейчас зря говорим обо мне. Я приехал сюда не для этого.

— Вы решились вернуть своего внука на место преступления? — чуть иронически спросил Олег.

Ирония прорвалась против его воли, просто он не верил, что старая закалка Бекетова-старшего может заставить его настолько не идти на сделки с совестью, чтобы «сдать» собственного внука.

— Ну если в общем и целом, то да, можно и так сказать, — невозмутимо ответил тот. — Этот обалдуй, мой младший внук, вернулся из Сазонова очень напуганный и бросился ко мне за советом. Я для начала всыпал ему по первое число, словесно, конечно, а уж потом дал единственно возможный в данной ситуации правильный совет: вернуться обратно и все рассказать. Потому что, по большому счету, скрывать ему совершенно нечего, он не совершал никакого преступления.

— То есть вы не убивали Грушина? — спросил Олег.

— Конечно, нет! — дрожащим голосом вскричал Виктор. — Как вы могли такое подумать?!

— Как я тебе и объяснял, в сложившейся ситуации невозможно было подумать ничего иного, — назидательно сказал его дед. — Сбежав, ты только подтвердил возникшие в отношении тебя подозрения. И я привез тебя сюда, чтобы можно было на месте во всем разобраться. Итак, вы, как я понимаю, сотрудник полиции, — обратился он к Олегу. — Я бы предложил еще позвать Василия как человека, когда-то тоже имевшего отношение к следствию, чтобы вы узнали у моего внука все, что вам нужно.

— Знаете что, — решительно сказал Олег, — если ваш внук не убивал Игоря Грушина, а я склонен верить, что это так, потому что, извините, тянет он только на мелкого пакостника, но никак не на убийцу, значит, преступление совершил кто-то другой. Уверен, что это человек из числа тех, кто был на вечеринке в этом дворе. Той самой, которую устраивала Юля. Вы с дороги, располагайтесь, выпейте чаю, отдохните, а мы с Василием Васильевичем позовем сюда всех действующих лиц. С большой долей вероятности я представляю себе, кто убил Грушина, вот только это еще надо доказать. Юля, поможешь нам созвать соседей?

— Конечно! — с готовностью откликнулась Юлька. — Вероника, Джемма, напоите пока Владимира Викторовича чаем, да и поговорить вам найдется о чем. А мы мигом. Олег, кого зовем?

— Ирину Сергеевну Грушину, Василия Васильевича со Светланой Капитоновной, Анну Петровну и Ольгу Прокопьевну, Николая Дмитриевича, разумеется, — быстро перечислил Олег. — Ну и Гришку с его отцом Иваном зови. Они при этом раскладе не лишние.