— Доброго дня всем вам! — Знакомый звонкий голос прокатился по стенам. — Могу ли я видеть своего старого друга — славного ярла Антора?!

— Я здесь. — Я шагнул к краю стены. — Но разве может называться моим другом тот, кто служит Сивому?

— Я не сражаюсь за того, кто называет себя конунгом. — Низкорослый скальд уперся свободный рукой в бок, пытаясь придать себе горделивый и независимый вид. — И не называю его господином, хоть и ем за его столом, ярл. Но он просил меня об услуге — и я не нашел причин отказать.

— Вот как? — усмехнулся я. — И чего же просил у тебя мой кровный враг?

— Лишь отдать тебе это. — Ошкуй протянул копье в мою сторону, и я увидел крохотный свиток, наколотый на длинный острый наконечник. — Сивый желает говорить с тобой, ярл.

Я принял все меры предосторожности, которые только мог придумать. Довольно топорные, смешные и почти наверняка бесполезные — с учетом возможностей моего противника — но все-таки меры.

Новая сим-карта, которую мне любезно продал у метро, не спросив паспорт, представитель братского народа. Новый телефон — доисторическая «NOKIA», купленная на Черкизовском — с которым я приехал к Ярославскому вокзалу. Достаточно многолюдное место с кучей отходных путей… и достаточно далеко от квартиры, в которой остались Катя с Олегом.

Дурацкие выкрутасы — сплошь из киношных штампов. Но с ними я хотя бы ощущал себя немного спокойнее. Или?..

Нет, ерунда это все. Я просто знал, что Сивый не посмеет мне соврать. Система уже не раз беспощадно наказывала его за «грязные» выкрутасы. Не то, чтобы в открытую подыгрывала мне — но каким-то образом компенсировала ресурсы, которые самозваный конунг подтягивал из реального мира. И если уж он позвал меня на переговоры в игре — здесь обманывать не станет.

В конце концов, если бы он действительно мог переломить ситуации каким угодно силовым методом — сделал бы это уже давно.

Я достал из внутреннего кармана куртки сложенную вчетверо бумажку. Грубую копию той, что мне вручил на кончике копья Ошкуй-скальд. Никаких обещаний, никаких предложений… вообще никаких слов. Даже без подписи. Одиннадцать циферок — как и все сильные мира сего, Сивый умел быть лаконичным.

Впрочем, что еще можно в моем случае сделать с номером телефона, кроме как позвонить?

Выдохнув, я нажал на кнопочку с нарисованной зеленой трубкой. Сивый ответил почти сразу — то ли удачно оказался не занят… то ли специально сидел и ждал, когда я позвоню.

— Здравствуй, Антон.

— Откуда вы знаете, что это я? — Я на всякий случай огляделся по сторонам. — Здравствуйте, Павел Викторович…

— Этот номер есть у пяти человек, включая тебя, — Сивый устало вздохнул. — И четверо у меня, естественно, записаны… И давай уже на «ты».

— Давайте без давайте, — тут же отозвался я. — У вас есть, что сказать?

Закрыться. Не дать сократить дистанцию. Не дать залезть в душу — такие, как он, умеют делать это быстро и незаметно.

— Как скажешь, — усмехнулся Сивый. — У меня есть, что сказать, Антон. Но на всякий случай уточню — от денег, которые я мог бы тебе предложить, ты откажешься?

— От денег я откажусь. — Я неторопливо зашагал к Ленинградскому вокзалу. — Будет обидно, грустно — но откажусь.

— Жаль, Антон. Честно — жаль. — Мне показалось, что Сивому даже не пришлось изображать сострадание в голосе. — Я ведь и правда не хочу тебе ничего плохого, но…

— Но придется, да? Не получилось купить — хотите запугать?

— Нет, Антон. Я не собираюсь тебя запугивать, — ответил Сивый. — Просто иногда действительно куда лучше взять деньги, чем открывать черный ящик. Ты знаешь, что там?

— Нет. — Я прижал телефон к плечу ухом и полез за сигаретами. — И вы тоже не знаете, Павел Викторович.

Похоже, этот мой выпад попал в цель. И если на все остальное у Сивого уже был готовый ответ, то здесь ему явно пришлось задуматься — заговорил он не сразу.

— И я не знаю, Антон, — Сивый не стал спорить. — Но у меня есть куча умных программ и целый штат аналитиков. И все они однозначно утверждают, что ключ к Системе Алекса Романова — это с большой долей вероятности очень опасная штуковина. Подумай сам — если бы все это работало без перебоев, разве старик стал бы этим делиться?

— Как знать. — Я пожал плечами. — Алекс показался мне странным. Не выжившим из ума, не психом — но странным. Очень.

— Ты его не знаешь, Антон, — вздохнул Сивый. — А я — знаю. Куда лучше и куда дольше тебя — ты уж прости. И он вовсе не был тем дедулей-одуванчиком, которым умел казаться. И его наследие вполне может оказаться грандиозной подставой.

— А вот это как раз ни для кого и не секрет, Павел Викторович. — Я почувствовал, как мои губы сами растягиваются в улыбке. — Думаете, я верю, что в этой железке спрятаны все разгадки и Всевластие без побочных эффектов?

— Думаю, что не веришь. — Сивый на мгновение смолк. — Голова болит, Антон? Сильно?

Вирт-синдром? Ну да, сильный аргумент. Только работает в обе стороны одинаково.

— Терпимо, Павел Викторович, — ответил я. И тут же с мстительным удовольствием прибавил: — А у вас?

— Болит, Антон. Очень болит — я все-таки постарше тебя, здоровье уже не то. Но у меня хорошие таблетки, и еще денек-другой я выдержу… А теперь представь себе перегрузки, которые получит твой мозг, если все-таки сможешь меня победить.

— Представляю. — Я похлопал себя по карманам в поисках зажигалки. — Но разве я могу обречь на такие страдания несчастного родственника.

— Не паясничай, Антон, — буркнул Сивый.

— Ну так и вы не паясничайте, Павел Викторович. — Я уже почти готов был расхохотаться. — Если бы эта фиговина гарантированно убивала мозги, вы бы не стали за ней гоняться. Она вам нужна. Наверное, даже нужнее, чем мне.

— Да, нужнее. — Сивый в очередной раз охотно со мной согласился. — И я знаю, что буду с ней делать. Знаю, какую пользу она сможет принести. Знаю даже, сколько и как именно я смогу на этом заработать, хоть это и не так важно… А ты, Антон?

— Вот только не надо идеологических споров, Павел Викторович. Счастье для всех, бесплатно, чтобы никто не ушел обиженным? — Я прикусил зубами фильтр сигареты. — Так не бывает!

— А платно и для некоторых — еще как бывает. — Сивый заговорил быстрее — похоже, испугался, что я просто повешу трубку. — Я знаю, что ты мог подумать, Антон. Что бессмертие для человечества, это опасно и несвоевременно, что…

— Да что вы от меня вообще хотите? — не выдержал я. — Думаете, я уже не обдумал это все вдоль и поперек? Я даже допускаю, что вы справитесь, что не обвалите все к чертовой матери…

— Тогда — почему? — Сивый едва не сорвался на крик. — Почему ты уперся, как баран, Антон?