Через Щелково мы выехали на Ярославское шоссе. Там дорогу расчистили великолепно, и мы поддали как следует, не особенно обращая внимание на посты дорожной инспекции. Раньше я был против коррупции — когда-то давно, год назад. В другой жизни. А сейчас понимал, что без нее в России будет еще хуже, чем с ней. Коррупция является тем протестом, который население и служащие выдвигают против засилия вконец обнаглевшей власти, которая вытягивает из народа последние средства к существованию. Последнюю надежду на существование, если быть до конца точным. Какая разница для нарушителя, возьмет дорожный инспектор штраф или взятку? Но взятка будет меньше штрафа, и штраф пойдет на постройку очередной дачи очередного олигарха, а на взятку инспектор купит ребенку хоть каких-нибудь витаминов. Потому что на зарплату сделать это невозможно. Так на кой же хрен анекдоты про это рассказывать? На кой хрен обзывать инспекторов взяточниками? Так хочется штрафы платить? Да полно вам, зачем? Всем желающим принять посильное участие в строительстве дач для олигархов я предлагаю играть в лотерею. Это будет целевое вложение средств. Хотя штрафы тоже, конечно, но, когда играешь в лотерею, хотя бы не чувствуешь себя виноватым, что уже хорошо.

Я вспомнил словарь Фролова, который начал составлять. У меня родилось определение на букву «К». Коррупция — способ финансовой взаимоподдержки населения в слаборазвитых странах.

За Кольцевой, уже в городе, я глянул на датчик бензина. Бак был пуст. Моргнув Алисе фарами, я включил указатель поворота и заехал на ближайшую автозаправку. Я уже год не заправлял машину, просто всегда было кому это сделать. Кроме того, на меня работали бухгалтеры, в задачу которых входило закрывать топливные ведомости каждый месяц. В общем, меня волновали общие расходы, точнее их баланс с расходами, но никак не цена на бензин. Но в этот раз она меня шокировала. Я вышел из машины и тупо смотрел на щит с ценниками секунд десять. Мне хотелось понять, как в стране, которая является одним из ведущих экспортеров черного золота, может быть такая цена на бензин. Ну ладно еще, хрен бы с ней, с ценой. Но почему же, чем выше цена на нефть в России, тем более бедным становится население? Бредовость ситуации настолько меня поразила, что я еще долго не мог прийти в себя.

Уже заправившись и следуя за «Фордом» Алисы в сторону центра, я все обдумывал этот нонсенс.

«Спящему Богу точно снится бредовый кошмар, — думал я. — Настолько бредовый, что я отказываюсь верить в его естественность. Уж не знаю, Кирилл нашел способ воздействовать на сон Бога или воздействие является стихийным, но оно есть. В этом нет ни малейших сомнений».

Я не знал, какие именно трансформации влияют на сон Бога, — просто не было пока данных. Может быть, гриб растет в месте выброса отходов какого-нибудь производства? Может, его сон отравлен ядами? Или над ним проходит линия ЛЭП? Я не знал, но мне хотелось это выяснить. Подобно Максиму Каммереру из «Обитаемого острова» братьев Стругацких, я готов был на время стать террористом и взорвать мачту ЛЭП, только бы вернуть сон Бога в нормальное состояние. Честно говоря, я был ради этого готов и на большее. Я бы даже с мужиком, наверно, потрахался, если бы это помогло.

Но первостепенной задачей все же сейчас было отыметь одного конкретного мужика. Точнее его бессмертную душу, застрявшую в сфере взаимодействия. Потому что проще справиться с любой стихией, чем со злой волей человека. К тому же Кирилл не был обычным человеком. Он был такой редкой сволочью, что за его уничтожение, я верил, мне полагается лучшее место в раю. Ну то, которое мне предложил Олень, устраивало меня на все сто.

У меня родилось определение для словаря Фролова на букву «Н». Нефть — полезное ископаемое, при росте цен на которое ухудшается благосостояние добывающей страны.

Доехав до станции метро «Алексеевская», Алиса свернула во двор и припарковалась у типовой пятиэтажки. Я пристроился сразу за ее «Фордом».

— Чаю хочешь? — спросила она, выходя из машины.

— Не отказался бы.

— Угощаю. В качестве контрибуции за поражение на кухне Кирилла.

— По-моему, была ничья, — я пощупал добрую шишку на лбу.

— Тогда с тебя тортик.

Прикупив все необходимое в круглосуточном магазине на углу, мы поднялись на четвертый этаж. Алиса открыла дверь и пропустила меня в скромную двухкомнатную квартиру. У меня мозги замкнуло, так не вязалось это жилище с моим представлением о логове лисицы-оборотня. Обычная квартира — небольшая, ухоженная, с евроремонтом. Телевизор, музыкальный центр, видео, мебель приличная. А где же связки сушеных мышей, где лягушки, где черный кот, наконец? Ну хотя бы метла в углу должна была бы стоять! Не было метлы. Только коробка от немецкого пылесоса за вешалкой.

Зато в комнате обнаружился черный кот. Он лениво лежал на диване и подергивал кончиком хвоста, взирая на меня желтым взглядом хищника.

— Знакомься, это Мягкий, — сказала Алиса. — Садись в кресло, на диван не советую. Диван — территория Мягкого.

Я счел разумным последовать совету. Котяра был крупным, и каждый его вдох, каждый выдох, каждое движение говорили о том, что истинным хозяином квартиры является именно он. Я люблю кошек, но гладить Мягкого не хотелось. Мы с ним смотрели друг на друга, как два самца, оказавшихся на одной территории.

«Я не собираюсь трахать твою хозяйку», — сказал я мысленно.

Мягкий глянул на меня искоса и отвернулся. То ли поверил, то ли затаился, выжидая удобного случая заехать мне когтями по носу.

— Музыку можешь поставить, — сказала Алиса с кухни. — Я сейчас чай приготовлю.

Присев возле проигрывателя, я выбрал диск с «Весной священной» Стравинского. Звук из колонок плотно заполнил комнату. На удивление, языческая вещь, полная такой стихийной мощи, что мне от нее всегда становится легче, хотя легкой для восприятия эту музыку не назовешь.

— Забавный у тебя вкус, — заметила Алиса, вернувшись в комнату с подносом. — На ночь эту музыку ставишь?

— Нет, просто... — начал я отвечать, а потом меня вдруг просекло. Я пристально глянул на Алису, но она отвела взгляд. — Ты хочешь сказать, что не только Катька нашла мелодические гармонии для перехода в сферу взаимодействия?

— Дурак ты. Композитор никогда не станет великим, не побывав там. Настоящая музыка — это энергия. А для перехода в сферу взаимодействия именно энергия и нужна. Но расслабься, в «Весне священной» ее достаточно только при живом исполнении. Вот если уснуть на концерте... На органном концерте Баха, например. То прямой дорогой окажешься. Ну с учетом того, что и твоя собственная энергия должна иметь достаточно высокий уровень. То есть, скажем так, человеку, которому Стравинский не нравится от души, засыпать на его концерте совершенно бесполезно. Разве что отдохнуть. То же и с Бахом.

— Так мы что, на этот раз отправимся через консерваторию в сферу взаимодействия?

— Нет. Есть способ менее приятный, но более устойчивый и эффективный. Будем Ворота искать.