Да жив Ринат, что с ним станется. Он и так по ночам светится, будто ангел небесный.

Эта мысль позабавила Макса.

– Гансовски, достать мяч! Ну!!! Шевелись, курица! Под ноги смотри! Смотри, м-мать твою!

Иван встал между Максом и сладкой парочкой – Саидом и Маркусом. Если что, весь металл достанется Ивану. После чего Макс завалит новобранцев – сразу и без лишних разговоров.

Для того чтобы вести мяч, нужны два человека (пардон, два существа), имеющих ноги – люди это или зооморфы, без разницы. Если умрет Иван, если сдохнут в корчах азер и швед, все равно останется достаточно народу, чтобы продолжить игру.

Макс согласен на такие жертвы. А как его оппоненты, готовы пасть смертью храбрых?

Маркус первым спрятал томагавк в набедренный чехол. Керамическая обойма с метательными ножами исчезла в кармашке на груди Саида. Секс-бомба лишилась своих защитников, дальнейшее сопротивление бесполезно. Деваться ей некуда, придется лезть за мячом или…

Или верная смерть.

Миссия девице предстояла вовсе не опасная – для того, кто умеет ориентироваться в дыму. У Гансовски хорошая сфера, через светофильтр которой прекрасно видно то, что невооруженным взглядом заметить невозможно. Если в сплетение растяжек полезет Макс, то он точно нарвется на заряд, а у мисс Альберты есть шанс на удачу.

Макс уверен: ей повезет, у нее все получится.

– Быстрее!

В любой момент снайперы могут открыть огонь. И тогда мало не покажется.

Полька двигалась слишком медленно, то и дело оглядываясь. Мол, а может, не надо?

Надо, золотце, надо.

Гансовски по пояс в дыму. Она в зоне растяжек. Нисизава идет к ней – видать, решил помочь. Зря. В таких делах лучше не мешать.

Машет руками – нашла, значит. Молодец. Теперь носком бутсы аккуратно подцепи да пробей кругляш над рядами проволоки, а то обидно будет: газон протопали, а комбинацию завершили разодранным в клочья мячом.

Дым.

Секунда.

Две.

Три.

Мяч прорвался сквозь чернильную копоть, упал рядом с Максом. Четко девочка сработала, ничего не скажешь.

– Хаяку! Вперед!

* * *

Боливийцы. Две группы по пять человек. Это у них такая стратегия и тактика. Команда разбивается на три пятерки и одну четверку. Четверка – обязательно матерые ветераны. А вратарь – это само собой. Все игроки вооружены. Тут без вариантов, согласно контракту. Боевые искусства только приветствуются. Но капоэйра – это замечательно, и все же махать голыми пятками перед бронированным врагом как минимум глупо. Такая вот политика команды.

У Макса иное мнение на сей счет, да только кто его спрашивает? А если б спросили, он рассказал бы, как Иван раздавал направо и налево «копнякы», как раскручивал «млыны», как отплясывал «танок смерти»…

Боливийцы выскочили неожиданно – из траншеи, которая образовалась после подрыва мощного тросового заряда. Прятаться в складках местности – серьезное нарушение, грозящее немедленной расправой, но боливийцы таки рискнули.

И не прогадали.

В первые же секунды боя группа Макса потеряла двоих игроков: Саида и амазонку Джессику. Их просто изрешетили дротиками, ножами и сюрикенами. А в лоб амазонки еще и воткнулось копье, горло Саида пробили две стрелы. Остальные игроки абсолютно не пострадали. Почему-то боливийцы единогласно решили завалить именно азербайджанца и безгрудую девку.

И вот – рукопашная.

Катана Нисизавы мелькала заточенной молнией, отвердевшим лучом солнца на закате и багровой тенью. Маркус рубился томагавком, прижавшись к спине Гансовски, бессильной в ближнем бою – при таком раскладе сюрикенами много не навоюешь.

Зевс взлетел над газоном и сверху атаковал врага, размахивая тяжелой стеллитовой дубинкой с шипами. Он отправил в положение «вне игры» троих, прежде чем его закидали боевыми бумерангами. Острые изогнутые пластины отсекли от крыльев изрядные куски кожистой плоти. Вынужденная посадка морфа получилась крайне неудачной – аккурат на мину…

Труп Джессики упал на растяжки – взрыв, веер осколков сшиб пяток вертушек-камер и на излете посек войлочные обмотки двоих боливийцев.

Все смешалось – свои, чужие, металл, плоть.

Нисизава над поверженным врагом. Наступив боливийцу на грудь, вытащил меч, застрявший в многослойной броне. Игрок под пяткой извивался, не желая умирать. Нисизава добил его коротким тычком в забрало и тут же без замаха рубанул вынырнувшего из дыма боливийца с мясницким топором в руке – пополам развалил, от плеча до паха. Обычному мечу подобное не под силу, но не с активным нанолезвием.

Уклоняясь от стрел, Нисизава отпрыгнул назад и в сторону и, споткнувшись о труп Зевса, упал на спину. Меч он держал перед грудью, чтобы дать врагу отпор. Вот только лег он на полянку, засаженную америкосскими М14[65], крохотными противопехотными минами диаметром чуть меньше шести сантиметров.

Взрыв.

Макс вытанцовывал рядом с Иваном. А тот был неистов, как разъяренный тигр. Он бил. Он убивал.

Он – смерть.

И Макс – смерть.

Быстрая, стремительная, опасная, неумолимая. Кувыркнувшись в воздухе, катана проткнула газон рядом с ногой Макса. Он взялся за рукоять, вырезанную из магнолии.

Капоэйра? Не смешно!

Боевой гопак – тайное знание аборигенов Вавилона, согласно легенде продавших свой город иммигрантам за цистерну сакэ. Спасибо Ивану, он дал Максу несколько уроков. А раз так, то почему бы в полуприседе и не ударить бутсой в колено высокого боливийца?

Боливиец упал. Раздробив ему коленную чашечку, Макс перехватил трезубую вадзру-санкосо, едва не угодившую ему в пах. Этим-то трофеем капитан сборной Вавилона и перебил бойцу «Стронгеста» горло, а затем – на всякий случай – катаной отсек голову.

Иван дернул Макса за локоть, мол, давай-ка выбираться, боливийцев слишком много, чуть ли не вся команда собралась у штрафной.

Мяч.

Где мяч?

Где?!

А вот же он. Мцитури нашел его рядом с трупом Дмитрия Нисизавы. Жаль пацана, хороший был игрок.

Но главное сейчас – мяч. Предельная концентрация, отсечь лишнее, дышать животом. Макс осторожно тронул бутсой стык между красным и зеленым секторами, развернув мяч под удар. Зелень, это настоящая зелень, цвет весенней травы и лепестков лука на гидропонной грядке – то, что нужно, мечта.

Повезло. Просто повезло.

Опять.

* * *