делали, в свои идеалы коммунизма321. Видимо, под впечатлением «Кембриджской пятёрки» Даллес исключительно высоко, даже преувеличенно, оценивал советскую разведку. Он писал: «В лице Советского Союза мы имеем противника, поднявшего искусство шпионажа на небывалую высоту и сумевшего превратить подрывную работу и обман в грозное политическое оружие»322.

Сотрудники и помощники

Сразу же после вступления на второй по значению пост в ЦРУ Аллен стал сколачивать вокруг себя группу верных ему людей, среди которых преобладали те, кто работал с ним ещё в военные годы. Наиболее близким стал Фрэнк Визнер. Юрист по образованию, он служил в УСС с 1942 года, являясь агентом вначале в Турции, а затем в Румынии, где возглавил все разведывательные операции в Юго-Восточной Европе. Он продолжал оставаться в Румынии и после 1944 года, когда там было образовано прокоммунистическое правительство Петру Гроза, но вынужден был покинуть страну под угрозой разоблачения весной 1945 года (он был переведён в Западную Германию). Недолгое время он был сотрудником Госдепартамента, после чего возвратился в разведку.

В самом начале 50-х годов Визнер пережил несколько неприятных месяцев. Его дело начало расследовать ФБР в связи с тем, что в годы войны у него возникла любовная связь с внучкой румынских князей Тандой Караджа, которая, согласно поступившим доносам, была советской шпионкой. Подозрения не подтвердились — ни по его адресу, ни по адресу его любовницы, которая в 1952 году вместе со своей матерью Катериной Караджа бежала от коммунистического режима в Румынии и получила убежище в США323.

Свою роль в очищении репутации Визнера сыграло заступничество Даллеса. Более того, став заместителем директора ЦРУ по планированию, он взял Визнера на работу в управление, а перейдя на должность 1-го заместителя директора, перевёл Визнера на прежнюю свою должность. Вместе с Даллесом Визнер руководил операциями ЦРУ по подрыву власти и фактическому свержению неугодных США правительств в Иране и Гватемале, о чём будет рассказано ниже. По поручению Даллеса он начал заниматься и программой «Локхид У-2», целью которой являлась глубокая воздушная разведка территории СССР и других государств.

Во второй половине 50-х годов у Визнера стали замечаться признаки серьёзного психического заболевания. Даллес, давно уже ставший к тому времени директором ЦРУ, стремился сохранить своего ценного сотрудника, предоставлял ему длительные отпуска с тем, чтобы при ремиссии он мог возвратиться к работе. Болезнь, однако, усугублялась, у Визнера был признан маниакально-депрессивный психоз. В 1958 году он был освобождён от должности. Ещё несколько лет он номинально работал в ЦРУ, некоторое время возглавлял его представительство в Лондоне, хотя реально делами этого представительства занимались другие люди. В 1962 году он ушёл в отставку, а через три года в состоянии резкого обострения болезни покончил жизнь самоубийством324.

Другим близким в прошлом Аллену человеком по совместной разведывательной деятельности являлся Трэйси Барнс, который в своё время десантировался на территорию Франции, где смог связаться с группами подпольщиков, помог им установить каналы снабжения оружием из Великобритании, а затем присоединился к Аллену в Швейцарии. После войны Барнс, возвратившись на родину, занимался юридической практикой, а в 1952 году перешёл на службу в ЦРУ, став заместителем Визнера.

Ещё один ветеран УСС Ричард Биссел стал личным помощником Даллеса (позже он займёт пост заместителя директора ЦРУ). В свою очередь немец по происхождению Гарри Росицке, во время войны выполнявший задания в рейхе под видом виноторговца, был направлен в Мюнхен, где установил связь с антисоветски настроенными группами эмигрантов из СССР и приступил к операциям по засылке отдельных из них за «железный занавес».

Разведчиками времён Второй мировой войны новый штат Аллена не ограничивался. Он считал важным приобретением упоминавшегося уже Кермита Рузвельта, с которым познакомился и сблизился после войны. Рузвельт возглавил секцию Ближнего Востока и сам многократно отправлялся в страны этого региона для инспекций и непосредственной организации операций на месте.

Джеймс Энглтон, устанавливавший связи с антикоммунистическими силами в Италии после войны и также занимавшийся ближневосточными проблемами, возглавил небольшую группу сотрудников, которая установила и поддерживала связи со спецслужбами Израиля.

Оценивая группу сотрудников, которых Даллес привлёк в ЦРУ уже в первые месяцы своей руководящей работы, американский историк Томас Пауэрс пришёл к выводу: «Все они были энергичными людьми, использовавшими открывавшиеся возможности, с удовольствием занимавшимися своей работой, непрерывно выдвигавшими новые яркие идеи, являвшимися оптимистами и игроками. Они были убеждены, что любая проблема имеет своё решение, что ЦРУ всегда найдёт путь, чтобы добиться осуществления своих задач»325.

В этой оценке было немалое преувеличение. ЦРУ далеко не всегда достигало при Даллесе того, чего требовало от него высшее американское руководство. Бывали провалы и даже крупные поражения. Бесспорно, однако, то, что именно под руководством Даллеса, который постепенно становился фактическим шефом организации, централизованное разведывательное ведомство США превратилось, наконец, в мощную силу, с которой противоборствующей в холодной войне стороне — Советскому Союзу и странам, входившим в блок под его диктатом, — приходилось считаться и вести с ней нелёгкую борьбу.

При этом нельзя не отметить, что высшее руководство и главные оперативные сотрудники ЦРУ, начиная с самого Даллеса, рассматривали свою работу как выполнение патриотического долга по отношению к Соединённым Штатам. Почти все они были выходцами из привилегированных слоёв общества, на ранних этапах своей карьеры не испытывали нужды, получили высшее образование в лучших университетах. Иначе говоря, они представляли собой американскую элиту, считали себя сливками общества и лишь с большим трудом допускали в свою среду лиц иного круга. Любопытно, что значительная часть этих людей имела юридическое образование и в течение более или менее длительного времени занималась правовой практикой. Тем не менее они относились к правовым нормам отнюдь не как к догме, а как к инструменту, который следует использовать в интересах США, как их понимали высшее руководство страны и они сами. При этом сам Даллес и его подчинённые, являвшиеся его единомышленниками, отнюдь не гнушались идти на нарушение международного права (да и американских правовых норм) в тех случаях, когда они считали это целесообразным и выгодным. Что же касается правовых норм других государств, то таковые для них вообще не существовали в качестве чего-то, с чем следует считаться. Впрочем, это свойственно разведывательным службам любой страны, и не только таковым. При всех разглагольствованиях правоведов и следующих за ними доброхотов из либеральных кругов по поводу абсолютности и нерушимости законодательства и права, юридические нормы во всех странах используются в соответствии с политическими целями и намерениями различных групп, находящих пути объявить соответствующим праву именно то, что в данный момент