характер нового участка работы ЦРУ не укрылся от глаз советских разведывательных органов, которые, как это свойственно любой разведке, преувеличивали значение назначения Даллеса на новую должность. В США стала распространяться информация, что в «Правде» будто бы появилась специальная статья известного публициста Ильи Эренбурга по этому поводу. Эту версию повторяют современные авторы309. Таковую статью нам обнаружить не удалось. Видимо, это были не более чем слухи. Но Эренбургу действительно приписывалась следующая оценка Даллеса, возможно когда-то им высказанная: «Если Даллес по какому-нибудь недоразумению попадёт в рай, он и там станет устраивать заговоры и отстреливать ангелов»310. Естественно, об этих разговорах доложили самому Аллену, и он был польщён такого рода оценкой, демонизацией его личности и, как говорили его сотрудники, любил повторять якобы сказанные Эренбургом слова.

Взаимоотношения Аллена с руководителем управления были деловыми, но отнюдь не дружескими. Разница между ними состояла в образе жизни и стиле поведения. Даллес был человеком высшего света. Он носил костюмы, сшитые у самых дорогих портных, курил трубку, набитую изысканным табаком, и брезгливо морщился, когда в его присутствии пахло дымом сравнительно дешёвых сигарет. Он цинично рассказывал разного рода подлинные или выдуманные похабные истории с собственным в них участием. В то же время окружающим было отлично известно, что Аллен действительно продолжал, несмотря на немолодые годы, проявлять повышенную сексуальную активность, часто меняя партнёрш, в том числе из числа технического персонала, прикомандированного к высшему руководству ЦРУ. Это было тем более зримо потому, что директор ЦРУ Беделл Смит оставался солдатом до мозга костей, не обращал внимания на свой внешний вид, интересовался только делами и постоянно помнил, что он добился своего высокого положения, выбившись «в люди» из низших слоёв общества благодаря постоянному напряжённому труду.

Между директором и заместителем имелись расхождения и в оценке необходимости проведения тех или иных действий. Беделл Смит был склонен преимущественно к аналитической работе, в значительной степени напоминавшей его штабную деятельность в годы войны. Даллес же являлся прежде всего оперативником, что также вытекало из его опыта военных лет. Он писал одному из своих старых друзей: «Если уж ты приобрёл вкус к чему-то, трудно отказаться от этого»311.

Работа заместителя директора по планированию продолжалась недолго. Летом 1951 года подал в отставку 1-й заместитель директора ЦРУ Уильям Джексон, решивший расстаться с государственной службой и вернуться на Уолл-стрит. Беделл Смит проявил широту взглядов. Несмотря на ментальные и прочие расхождения с Даллесом, директор ЦРУ понимал, что более компетентного в разведывательном ремесле главного помощника он найти не сможет, и предложил Аллену карьерное повышение на одну ступень, которое тот безоговорочно принял. Точно так же обстояло дело с президентом, которому предстояло утвердить новое назначение. Неизвестно, какие чувства были у Трумэна, относившегося к Даллесу, как мы знаем, подозрительно, но никаких возражений он не высказал. 23 августа 1951 года Аллен Даллес стал вторым человеком в разведывательном ведомстве. Имея в виду, что Беделл Смит оставался по своему складу человеком военным, можно утверждать, что именно Даллес с этого времени практически возглавил ЦРУ.

Всевозможные мероприятия по совершенствованию разведки, которые он начал проводить, неуклонно продолжались и позже, когда он стал директором. Нам придётся поэтому рассказывать об этих мерах в целом и лишь значительно ниже перейти к тому, как Даллес не только фактически, но и формально возглавил американскую разведку.

Как раз в то время, когда Даллес быстро поднимался по карьерной лестнице, в Конгрессе обсуждался деликатный вопрос о финансировании полувоенных групп беженцев из стран, находившихся за «железным занавесом». Первоначально намечаемые суммы были урезаны, но всё же на очередной финансовый год было выделено на эти группы 100 миллионов долларов. Финансирование продолжалось и в следующие годы312. Законодательство не оговаривало, по каким каналам будут предоставляться средства этим группам, как и то, на какие цели (помимо пропитания и содержания канцелярий) должны быть израсходованы эти деньги. Последнее, однако, было ясно само собой. Имелось в виду, что соответствующие средства должно было получить на целевое финансирование именно ЦРУ. Речь шла об использовании эмигрантских, враждебных властям, существовавшим в странах советского блока, организаций и групп для шпионской и подрывной работы.

С конца 1951-го — начала 1952 года под общим руководством Аллена Даллеса началась засылка в СССР, страны Восточной Европы, Китай, Северную Корею и Северный Вьетнам разведывательно-диверсионных групп. Перед ними ставились разнообразные задачи, которые в отдельных случаях определялись конкретно (например, выемка образцов почвы для определения характера производства на том или ином предприятии), а в других случаях руководителям групп предоставлялось право самим определять характер подрывной деятельности (от антикоммунистической агитации и распространения всевозможных слухов до причинения непосредственного вреда отраслям промышленности, связанным с военным производством). В то же время эмигрантским группам, возвращавшимся в свои страны, и отдельным агентам категорически запрещалось причинять ущерб здоровью отдельных лиц и тем более совершать покушения на жизнь чиновников или государственно-партийных деятелей, а также совершать «деструктивные операции» в тех случаях, когда это могло привести к гибели мирных жителей313.

На протяжении следующих лет под руководством Даллеса в страны советского блока и другие страны, которые рассматривались в качестве враждебных Соединённым Штатам, были засланы несколько десятков групп и отдельных агентов, выполнявших определённые задания или же действовавших на собственный страх и риск. Им удавалось передавать некоторые сведения. Однако в большинстве случаев, прибыв на родину разными путями, члены этих групп «растворялись», теряли связь с центром. В отдельных случаях их удавалось раскрыть органам госбезопасности, над захваченными диверсантами проводились тайные суды и они, как правило, приговаривались к смертной казни.

При этом следует решительно отличать действительных американских разведчиков, над которыми устраивались обычно закрытые, тайные судебные процессы, от жертв провокационных судов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, а также в сталинском СССР над деятелями, которые по тем или иным причинам не угодили советскому диктатору («ленинградское дело», расправа над группами Трайчо Костова в Болгарии, Ласло Райка в Венгрии, Рудольфа Сланского в Чехословакии и др.). Эти коммунисты, разумеется, никак не были связаны с американской разведкой, для Даллеса и его сотрудников они были такими же врагами, как и те партийно-государственные чиновники, которые с ними расправлялись.

Аллен Даллес не очень сожалел по поводу потери своих агентов, которые погибали у себя на родине или отходили от шпионской работы. Он понимал, что даже те малые результаты, которые он и его сотрудники получали, те уколы, которые им удавалось наносить противнику в холодной войне, оправдывают себя, показывая, что Соединённые Штаты держат противника в напряжении. Он рассуждал: «По крайней мере мы приобретаем новый