Тут же отворачиваюсь к окну, потому что в лицо ударяет жар.

—Чего покраснела, Лизок? Жарко что ли стало?— слышу сбоку усмехающийся голос босса.— Могу кондиционер попрохладнее сделать.

Скашиваю взгляд на его руку, которая тянется к приборной панели. И зачем-то вспоминаю о том, как эта самая рука несколько минут назад гладила моё горло и плечи.

Боже…

Сердце моментально делает рывок и ускоряется. Судорожно сглатываю, чтобы себя успокоить, но становится ещё хуже.

Горский у родителей пил кофе, и я до сих пор ощущаю во рту кофейный привкус, а щёки по прежнему горят от мужской щетины.

Это так странно, чувствовать в себе вкус другого человека…

Проклятый орангутанг!

Если он будет так целовать меня каждый раз, как я назову его по имени отчеству…

Стоп!

—Какого чёрта вы согласились на свадьбу в конце августа?!— резко разворачиваюсь, вспомнив, о чём изначально шёл разговор.— Мы так не договаривались, Кирилл Сергеевич! Речь шла только о том, чтобы притвориться вашей невестой! Невестой, а не женой!

—А что я должен был сказать? Было бы как-то странно, если бы я сделал тебе предложение, но при этом затягиваю со свадьбой. Всё должно выглядеть правдоподобно. Кстати, поэтому сегодня вечером ты переезжаешь ко мне.

—Чего?! С какой стати?!

—С той, что моя мать в любой момент может заявиться к нам в гости, чтобы навестить сына и любимую невестку. Соображай, Елизавета Алексеевна. Богдан, кстати, тоже. Уж этот говнюк точно не упустит возможности уличить нас во лжи. А ты пока что со своей задачей, мягко говоря, хреново справляешься. Учти, Лизок, если нас раскусят, вторую половину денег ты не получишь.

Скрестив руки на груди, откидываюсь на спинку кресла и устремляю взгляд в лобовое стекло. Как раз в этот момент машина Горского выезжает с просёлочной дороги на трассу и начинает набирать скорость.

И всё. Все мысли напрочь вылетают из головы и меня вновь захлёстывает паника.

Хотя, надо отдать должное этому гадскому провокатору, ездит он теперь максимально медленно.

—Остановите где-нибудь здесь,— выдавливаю из себя, когда спустя полчаса мы наконец добираемся до города.

—Я довезу тебя до дома.

—Мне не надо домой. У меня… дела. Остановите мне на остановке, я дальше сама доберусь. Давайте деньги.

Поворачиваюсь лицом к Горскому и протягиваю руку.

—Нет.

—В смысле «нет»?! Вы обещали заплатить сразу после встречи с родителями!

—Елизавет Алексеевна, ты серьёзно думаешь, что я отпущу тебя одну на улицу с несколькой сотен тысяч в целлофановом пакете?!— вздохнув, смотрит на меня как на умственно отсталую.

Чёрт! Нет, только не это! С Горским ехать ни в коем случае нельзя! Он ведь тогда узнает про Машу!

—Я могу доехать на такси…

—Не поедешь ты на такси, Лиза.

—Это ещё почему?

—Потому что ты на машине ездить боишься! Это я тут под тебя подстраиваюсь и еду шестьдесят километров в час как пенсионерка, а таксист мало того, что не будет с тобой церемониться, так ещё и все ямы по дороге соберёт. Так что не надо мне звездеть, Лизок. Я тебя сейчас отпущу и ты тут же сиганёшь в метро, где, если повезёт, у тебя эти бабки просто выдернут. А если нет, то ещё и оприходуют где-нибудь в подворотне. Так что прекращай выделываться и называй адрес. Я отвезу тебя сам и точка! Вообще без вариантов!

Кирилл

—Это что, за городом?— вскидываю брови, набрав в в навигаторе адрес, который назвала мне курносая.

Точнее, я его из неё практически выбил.

—Да. На севере. Вы можете меня до самого пункта назначения не везти. Там от девяткино ходит рейсовый автобус. Прямо до нужного мне места. Добросьте до вокзала, а дальше я уже сама.

Нервно ёрзает пятой точкой по сидению, суетливо выглядывая в окно машины.

—Бл*ть, Стрельникова, ты меня пугаешь. Я уже боюсь представить, что там за место такое тайное, что ты так упорно его от меня скрываешь. Надеюсь, ты ни в какой секте не состоишь?

—Вы совсем что ли?

—Ну а что. Жилья своего у тебя нет. Бабла, судя по всему, тоже. Кто тебя знает, может ты какая-нибудь тайная сектантка братьев иеговых, и они всё твоё имущество распродали. Моргни, если я прав.

—Да идите вы знаете куда! Да, Кирилл Сергеевич, я сумасшедшая фанатичка. Так что лучше со мной не связывайтесь. А то мало ли, вдруг я вас тоже в свою веру затащу. Влипните по самое не хочу.

—Поздно Стрельникова,— усмехаюсь себе под нос и, заведя мотор, выруливаю обратно на трассу.— Уже влип. Вообще знаешь, ты как жвачка, застрявшая в волосах.

—В смысле?

—В смысле, если прилипла, то избавиться от тебя уже невозможно. Это только на лысо бриться разве что. А иначе никак.

—Знаете, иногда я вообще не понимаю, что вы несёте…

Чёрт, да мне бы самому себя понять…

—В общем, бриться на лысо я как-то не готов. Так что придётся тебе терпеть меня до самого пункта назначения. И привыкай называть меня по имени. Потому что тебе придётся делать это не только при моих родителях, но и на работе. Абсолютно каждый должен считать, что наши с тобой отношения настоящие. Это понятно?

—Понятно,— бурчит себе под нос.

—Вот и отлично.

Всю дорогу Лиза нервничает. Хотя я и так ползу уже как черепаха, что лично меня раздражает до зубного скрежета. Хочется нормально вдавить педаль газа в пол и разогнать машину, но если я это сделаю, курносую точно хватит удар.

Нет, с этой хернёй определённо надо что-то делать. Не может же девчонка так и дальше мучаться. Как она вообще живёт с такой фобией в крупном мегаполисе?!

Её нервозность не проходит даже когда мы съезжаем с трассы на грунтовую дорогу, и я снижаю скорость до десяти километров, чтобы объезжать ямы.

Наоборот. По моему, вертеться она начинает ещё сильнее. То и дело дёргает себя за ремень безопасности. Достаёт из микроскопического клатча зеркало и гигиеническую помаду и начинает суматошно краситься.

Боковым зрением слежу за тем, как она ведёт гигиеничкой по нижней губе и, сука, сглатываю как голодная шавка. Чувствую, как по хребту медленно стекает напряжение, потому что я в ту же секунду думаю о том, как часом ранее мял эти губы. Как девчонка прерывисто выдыхала мне в рот, цепляясь ледяными пальцами за футболку.

Чёрт… они до сих пор у неё красные и опухшие…

—Болит?— спрашиваю хрипло.

Ловлю кайф от того, что после моего вопроса она моментально краснеет.

—Щиплет… немного. У вас… щетина колется?