«Так, сэр Майкл, – кого чем озадачим на первое время? Давай-ка по мере ясности. Жердяй – в добытчики на все время, Ермил – к Ларии – не на все время, иногда и переводчик хороший нужен. Премысл… пусть пока дома, рану залечивает. Варвара, Горислава… Велька – торговать вразнос теми же свечками – так дороже выйдет. Остальные… Пока так же – на рыбу, в помощь Жердяю с варягами. Да, пока так… А там дальше посмотрим».

Уже слипались глаза. Уже догорела выданная хозяином свечка. Миша не стал зажигать новую – уснул, и проспал до самого утра, крепко, без сновидений, проснувшись лишь от бьющего в глаза солнца! Ну да, ставни-то на ночь закрыть забыл.

Караван судов из Русии, один из последних, ошвартовался во Влахернской гавани в одну из пятниц, уже ближе к вечеру. Все суда – ромейские. Пять больших кораблей и десятка полтора-два поменьше.

Зеваки, ловившие с берега рыбу, лениво помахали руками – ну, вернулись ладьи, эка невидаль! Только грузчики да складские засуетились, забегали в ожидании заработка…

Сошедшие с ладей корабельщики дружно отправились в церковь – отстоять вечерню, помолиться, возблагодаря Господа за удачу в торговле и благополучное возвращение. Помолясь, каждый отправился по своим делам – кто-то обратно на корабль, кто-то – домой, а кое-кто – сразу в баню.

Правда, иные заглянули и в судовую контору. Присмотреть корабль на будущий рейс или просто поискать знакомых…

– Ничипор из Киева? А, есть такой… Его навусы здесь, в Влахернской гавани – глаза-то разуй, да!.. Что? Рогволд? Варанг, что ли? А, ладожанин – помню. Нахальный такой – борода в косички… Так он не здесь, нет. Ушел. Не, не совсем ушел – в гавань Феодосия. Там и ищи.

– Хэ, Ираклий! Зачем тебе этот варанг? В кости хочешь сыграть? Пошли лучше с нами в баню.

– В баню? А что ж…

Ираклий Цитос, похожий на пирата матрос с оставшейся в Киеве «Гипербореи», поплотнее запахнул плащ и, выйдя на улицу следом за приятелями, нехорошо усмехнулся, думая о чем-то своем…

В «приличную» баню отправились все, включая девчонок – те, правда, в женское отделение, в сопровождении Ларии, по такому случаю отпрошенной у отца. Конечно, не за бесплатно. Ох, как веселилась, как радовалась девчонка! Трещала всю дорогу, не умолкая. Ратнинцы по-прежнему крутили головами – никак не могли привыкнуть к огромности и красоте города.

Миша про себя выругался: ну вот, как таким тайные дела доверишь? Когда у всех на лбу написано – «деревня». Большими такими буквами!

Шли пешком – тут и было-то километра три, три с половиной. Узкая, мощенная булыжником улица, застроенная доходными домами и небольшими особнячками с заборами, круто поднималась вверх, пока не вывела путников на большую площадь, с беломраморными портиками, статуями и большой торговой галереей. По прикидкам Михаила, именно здесь в Стамбуле проходила трамвайная линия и начинался знаменитый Гранд-Базар. Нынче же…

– Форум Тавра, – широко улыбаясь, пояснила Лария. Нынче она взяла на себя все обязанности гида, чем была горда до невозможности. – Ой, тут такую помаду продают, такие румяна! А сурьма какая! А басма? Прямо из Египта привозят, а еще – из Ирана.

Девушки пораженно внимали каждому слову. Даже Горислава – хоть и деревенская, а туда же!

Пробравшись сквозь неуемную толпу покупателей и торговцев, путешественники повернули на широкий проспект, полный всадников и колесниц, по которому и пошли, пока не вышли к церкви Апостолов. Оттуда, в пролетах улиц, уже синела бухта Золотой Рог, белели многочисленные паруса кораблей и лодок. Уже недалеко оставалось… Еще минут двадцать… ну, полчаса – и пришли.

– Ну, вот они, Влахернские общественные термы! – остановившись, Лария обвела рукой вокруг. С таким видом, словно бы эти термы, эта тенистая улица, гавань… да вообще весь город… будто вся эта красота принадлежала ей! С другой стороны, так оно и было – девчонка же здесь родилась! В центре тогдашнего мира.

Заплатив служителю, путешественники вошли в большой зал с мраморным полом и мозаиками на стенах. Портики, порфирная колоннада, а над головой – синяя бездна неба!

– Нам туда, – сделав приглашающий жест, Рогволд повернул направо.

Девушки же направились в противоположную сторону.

Едва войдя, ратнинцы застыли на пороге, буквально разинув рты! Ничего подобного они у себя на родине не видали. И никогда бы не увидели, если бы не оказались вдруг здесь, в городе городов, в центре мира!

Яркое солнце осталось снаружи, лишь приглушенные лучи его проникали сквозь расположенные наверху окна, забранные цветным стеклом. На мозаичном полу, на мраморных скамьях, на резных шкафчиках для одежды играли разноцветные блики – синие, зеленые, желтые…

Несмотря на достаточно ранний час, народу в бане хватало – половина шкафчиков уже оказалась занятой, кто-то уже вошел в термы, а кто-то еще только раздевался, заворачиваясь в поданные служителем простыни, напоминавшие римские тоги. Такие же простыни получили и ратнинцы.

– Хоть парилка-то у них есть? – проворчал Вячко, щуря глаза.

– Верно, есть, – Златомир и бровью соколиною не повел, мол, и не такое видали! – Без парилки-то что за баня?

– Да тут и на улице – парилка! – расхохотался варяг. – Вон, припекло-то… Ну, пошли, пошли… Чего встали?

В «холодном» – почти уличном – отделении и впрямь оказалось жарковато. Солнце-то пекло, отражаясь в большом квадратном бассейне, выложенном разноцветными изразцами.

– Ой, это что же? – от увиденного Жердяй едва не свалился с ног, вовремя ухватившись за колонну. – Это тут целое озеро, что ль?

– Ныряй! – с хохотом сбросив простынь на свободную лавку, Рогволд медленно вошел в воду…

– Сейчас поплаваем… потом можно и пропотеть!

«Потели» в «горячей» зале – в парной… Оно, конечно, жарко, и даже пар есть. Вот только чистенько как-то и…

– А веников-то у них что же, нет? – толкнув Ермила в бок, возмущенно прошептал Велька. – Надо было купить. Я по пути, на площади, видел – продавали.

– Не, не! – варяг погрозил кулаком. – С вениками в этой бане нельзя. Есть иные.

– Ну, как-то все тут… не по-домашнему как-то, – себе под нос проворчал Златомир. – Народищу много, все чужаки. Чего от них ждать? Еще слуги эти… надоедают, ухх!

Вот тут парень был прав! Не раз, и не два уже подбегали банные служки, предлагали массаж и разные снадобья для натирания тела. Особенно один достал – жилистый бритоголовый старик в набедренной повязке:

– Вот! Очень хорошая мазь, господа мои! Розмарин, кора апельсина, люпин… Ах да, да, это скорее для полных… А вот вам, молодые люди, – служитель ткнул корявым пальцем в сторону Вельки с Ермилом, – …подойдет мякоть дыни и тыквы, смешанная с бобовой мукою и лепестками роз. У меня как раз есть такая… всего за пару номисм…

Пара золотых – однако! – едва не присвистнул сотник. Как раз столько зарабатывал в месяц хороший кузнец или ювелир.