* * *

Джейк с болью смотрел на Замару, сжимая ее руки, словно так мог удержать ее, удержать от растворения в пустоте, – хотя он прекрасно знал, что расставание происходит исключительно в его разуме.

– Разве нет другого выхода? Разве… Я не знаю… Нельзя поместить меня в своего рода стазис, пока мы не найдем другого Хранителя?

«Даже если мы попытаемся осуществить что-то подобное, не знаю, есть ли в этом какой-то смысл. Воспоминания теперь хранятся в мозге человека, а не протосса. Возможно, я была обречена с того самого момента, как связала себя с тобой. – Замара протянула руку и коснулась щеки Джейка длинными пальцами. – И если это правда, – продолжила она, – то пусть так оно и будет. Без тебя я не получила бы возможности поделиться своим знанием. Я лишь надеюсь, что ты выживешь, Джейкоб. Ты постоянно изумлял меня – своим упорством, своим умением приспосабливаться и вновь вставать на ноги. Если человечество рождает таких личностей, как ты… то протоссам многому стоит научиться у столь молодой расы».

Замара пыталась привнести в разговор легкость, но Джейк покачал головой. Он не мог поверить в это. Замара совершила так многое. Она не может… просто исчезнуть вот так…

– Замара! – резко вскрикнул он. Он импульсивно потянулся, чтобы задержать ее, сохранить внутри себя, хотя бы на чуть-чуть.

Джейк осознал, что, как это ни странно, он полюбил эту протосскую душу. Замара завладела его телом, стала причиной смерти его друзей, а ее присутствие в Джейке убивает его самого. Но он никогда прежде не встречался с подобной целостностью. Она стала частью него. А теперь должна исчезнуть. Навсегда.

– Нет, – поклялся он. – Замара, ты не исчезнешь. Я буду помнить тебя… так, как это делают люди. Я сделаю все возможное, чтобы каждый узнал о тебе… о том, что ты сделала ради своего народа. Какой отважной ты была. Как сильно любила сородичей. Я знаю, это не то же самое, черт возьми, это совершенно не то же самое, но ты все же будешь чем-то большим, а не просто стерильной выжимкой информации в каком-то кристалле. Я расскажу всем, клянусь. Если ты узнала что-то о терранах, то я клянусь тебе, мы тоже узнаем что-то о протоссах. Я просто хочу, чтобы…

Теплая рука, с шероховатой и сухой кожей, коснулась его щеки.

«Я знаю, Джейкоб Джефферсон Рэмзи. Я знаю».

И прямо на его глазах Замара стала таять.

* * *

Хоть энергетическое существо и имело, без сомнений, четкую цель, оно устремилось к ней не по прямому, как лазерный луч, пути, а словно пританцовывая. Зератул последовал за ним, и он испытывал душевный подъем вопреки отчаянности ситуации.

Его восхищение на мгновение затмила озадаченность, когда экран неожиданно заполнился десятками меток, каждая из которых сопровождалась характеристиками, идентичными описанию существа, по чьему следу он шел. Должно быть, неисправность. Может быть, это своего рода эхо…

Несколько секунд спустя Зератул с широко раскрытыми от изумления глазами смотрел на то, что открылось его взгляду.

Их действительно были десятки, а то и сотни – сияющих, текучих, словно вода, совершенно необъяснимых созданий, которые кружились друг вокруг друга, приближаясь и отдаляясь, пикируя и взлетая. Этот ослепительный ритуал продолжался долго. Зератул наблюдал за происходящим таинством и наслаждался охватившим его ощущением просветленности. Он знал, что если переживет грядущие события, которых боится Замара, то будет вспоминать эти мгновения умиротворения с трепетом.

Неожиданно, словно получив неслышимый сигнал, весь сонм сияющих созданий застыл в неподвижности. Зератул наблюдал и ждал. А затем они начали кружиться – так быстро, что он не мог уловить их движения зрением. Они двигались все быстрее и быстрее, пока не превратились в одно размытое сияющее пятно, вспыхивающее все ярче и ярче, пока темному тамплиеру не пришлось прищурить глаза, а затем и прикрыть их. Вспышка света заставила Зератула дернуться от боли, и на мгновение он закрыл глаза, а затем осторожно открыл их.

Энергетические создания исчезли. Там, где они были, осталась прореха в самой ткани космоса: червоточина, тоннель, очерченный сияющим светом. Его центр был темным, загадочным и манящим – но на той стороне проблескивал в ожидании другой мир. Зератул знал, что удержаться и не пройти сквозь таинственный переход он не сможет, точно так же, как не может помешать собственной коже поглощать энергию космоса. Он был протоссом, и пусть в своих действиях руководствовался, помимо прочего, разумной предосторожностью, его любопытство не позволяло остаться на месте.

Зератул с трудом привел мысли в порядок, так как едва не трепетал от волнения и предвкушения. Ему понадобится вся смекалка, если то, что ждет его в неизвестных мирах, не будет настроено благожелательно. На какое-то время прелат заставил себя оставаться неподвижным, сосредоточиться на самом себе, и, когда оказался готов, медленно, но уверенно полетел к червоточине. Зератул откуда-то знал: то, что ждет его на той стороне, прекрасное и чудесное, или ужасное и разрушительное – оно изменит все.

Теперь уже никто не думал о контейнерах, метках или категориях. Как только самые основы священного места задрожали под, образно выражаясь, шагами приближающегося темного архонта, алисаар принялись бегом переносить кристаллы в наполненных до краев контейнерах и даже сумках. Корабль был большим, но не огромным. Очевидно, он предназначался для краткосрочных экспедиций и мог взять на борт экипаж из дюжины протоссов и довольно приличный объем груза. Вартанил, как и все алисаар, осознал, что лишь горстка из тех, кто находится здесь, сможет покинуть Алис-арил.

Он и некоторые другие протоссы принялись демонтировать сиденья. Корабль возьмет на борт столько пассажиров и кристаллов, сколько поместится. В сложившейся ситуации это лучшее, что они могли сделать.

* * *

Улрезаж был крайне, крайне разочарован.

Прошло немало времени с того момента, как кто-либо сумел продемонстрировать ему хотя бы малейшую способность сопротивляться. Он действительно был обеспокоен на Айуре, когда три противника одновременно атаковали его. Более того, если бы он тогда не отступил, они могли бы одержать победу.

Но чтобы для него возникла хоть какая-то угроза, потребовался союз трех фракций. На данный момент его противником выступали остатки зергов и горстка не умеющих сражаться алисаар. Они имели глупость попытаться остановить могущественного Улрезажа на пути к его цели.

Без лишних усилий, едва ли не с ленцой, темный архонт двигался к храмовому комплексу, где когда-то был усердным молодым учеником. Его захлестнули воспоминания. Едва ли не с ностальгией Улрезаж подумал, что мог бы пощадить храм. Но нет, зачем оставлять то, что протоссы могут использовать против него? Лучше стереть с лица земли всё: протоссов, терранов, зергов, кристаллы, строения. Очистить поверхность. Тогда он сможет возвращаться сюда в любое удобное время, не подвергаясь опасности.

* * *

Момент настал. Итан подумал, что он и так уже задержался более необходимого. Со скоростью мысли его зерги пришли в движение. Стая тварей, ожидавшая у подножия лестницы в храм, словно послушные псы ринулись вверх по ступеням, клацая когтями по камню и щелкая челюстями.