Если Шафран пережила свою первую дозу, то есть шанс, что они оба выживут. Смирившись, Александр закрыл рот и свирепо посмотрел на Блейка.

Беркинг откинул его голову назад, впившись пальцами в его кожу. Блейк влил ему в горло отвар. Он оказался таким горьким и острым, что глаза Александра наполнились слезами. Они как раз убирали недопитый стакан Шафран, когда тело Александра словно пронзил удар молнии. Он выгнулся на стуле, задохнулся и провалился в темноту.

Глава 21

Элизабет Хейл, как сообщили детективу-инспектору Грину, за последний час звонила по телефону пять раз и еще несколько раз до этого. Ему передали, что она угрожала явиться в полицейский участок в полночь и «устроить ад» для всех тех полицейских, которые были «слишком заняты, чтобы побеспокоиться о женщине, которая помогла им гораздо больше, чем они заслуживали». Инспектор, который только что завершил крупномасштабный арест и заполнял документы, чтобы наконец отправиться домой, тяжело вздохнул. Относительный покой его кабинета прорвал телефонный звонок.

Грин без энтузиазма снял трубку.

– Это мисс Хейл? Как я понимаю, соседка Шафран Эверли по квартире, – произнес он.

– Да, это соседка Шафран Эверли. Я звоню уже в двенадцатый раз…

Ее голос звучал пронзительно и громко. Подавив стон, он потер глаза и сказал:

– Прошу прощения за задержку, мисс Хейл, но в городе есть преступники, с которыми приходится бороться. Чем могу вам помочь?

Последовала долгая тирада о том, что государственные служащие не служат обществу, если им это не удобно, перешедшая в односторонний спор о том, что мужчины не воспринимают проблемы женщин всерьез. За это время инспектор успел молча заполнить три формы. Наконец она остановилась перевести дух.

– Да, мисс Хейл, ваши опасения вполне обоснованы. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Я уже сообщила вашим бесполезным сотрудникам, инспектор, что Шафран не вернулась с работы. Она ушла сегодня рано утром и должна была давно вернуться, чтобы рассказать мне о встрече с…

Инспектор сдержал вздох.

– Вы не рассматриваете вероятность того, что она ушла с другом или коллегой и потеряла счет времени? Вы пробовали звонить ее друзьям и знакомым? Возможно, она и мистер Эштон…

– Шафран сказала, что придет сразу после встречи. А если она сказала, то так оно и будет. Она знала, что я ее жду. – Инспектор был уверен, что услышал рыдания, но мисс Хейл быстро овладела собой. – Если бы ее планы изменились, она бы мне позвонила. Вы же знаете, она самостоятельно расследовала это дело об отравлении, потому что вы все… – На этот раз мисс Хейл, по-видимому, подавила не рыдания, а очередную гневную тираду и добавила, изо всех сил пытаясь говорить спокойно: – И теперь, если вы будете настаивать на том, что ей ничего не грозит, и проигнорируете мой звонок, я приду в полицейский участок в ночной рубашке и разнесу там все к чертям, пока кто-нибудь не отправится ее искать.

К этому моменту инспектор успел убедиться в том, что эта женщина совсем не похожа на Шафран Эверли. В серьезности ее намерений он нисколько не сомневался.

– Если она задерживается всего на пару часов, боюсь, мы не сможем выделить людей на ее поиски. Потому что она, возможно, и не пропадала.

– Она пропала, – отрезала мисс Хейл. – Она мне сказала, что вернется домой сразу после встречи с этим несчастным доктором Беркингом…

Инспектор насторожился. Он привык доверять своему инстинкту, и хоть и пребывал в состоянии изнеможения, внутренний голос подсказал ему, что к словам странной мисс Элизабет стоит прислушаться.

– На сколько была назначена встреча? И где?

– На шесть часов вечера, скорее всего в университете, в кабинете доктора Беркинга.

– Мы отправим кого-нибудь осмотреть университет и окрестности. Во что она была одета, когда уходила?

Мисс Хейл подробно ответила на его вопросы и потребовала, чтобы ей перезвонили в любое время, как только подругу найдут. Инспектор, опасавшийся, что она заявится в участок в ночной рубашке, неохотно согласился.

– Симпсон, – крикнул инспектор Грин в соседнюю комнату, где Симпсон стоял рядом с хулиганом в наручниках. – Нужно отправить пару человек в университет.

– Зачем, сэр? – поинтересовался Симпсон.

Раздраженный вопросом Симпсона и тем, что он впустую тратит время, Грин рявкнул:

– Что ты имеешь в виду под «зачем», Симпсон? Просто отправь туда кого-нибудь. Шафран Эверли пропала. У нее была назначена встреча с доктором Беркингом, после которой она не вернулась домой.

– С Беркингом, сэр? – вытаращил глаза Симпсон, до которого наконец дошло, в чем дело.

– Да, Симпсон, займись этим! А раз у тебя так много чертовых вопросов, ты тоже туда отправляешься!

Сержант сломя голову побежал по коридору и едва не упал. Инспектор Грин больно ущипнул себя за переносицу. У этого малого координация, как у новорожденного жеребенка, но детектив все же надеялся, что с задачей тот справится.

Шафран пошевелилась. Она не осознавала ничего, кроме жуткой боли, простреливающей позвоночник до основания спины, и нарастающей тошноты, с которой была хорошо знакома. В голове билась одна-единственная мысль: только бы не захлебнуться рвотой. Учитывая количество слюны во рту, все именно к тому и шло.

Она открыла глаза и увидела испещренный тенями потолок. На лбу выступил пот. Она попробовала поднять руки и перекатиться на бок, но обнаружила, что руки отяжелели, словно набитые холодным песком. Она вспомнила, как вляпалась в эту глупую историю, но теперь ей казалось, что нет ничего ужаснее, чем умереть от собственной рвоты.

И когда ее накрыла волна тошноты, она бросила все силы на то, чтобы сдвинуть свое тело и перекатиться ровно настолько, насколько это было нужно.

Тяжело дыша, она отодвинула голову от лужицы рвоты. Тишину кабинета нарушало лишь ее пыхтение, а темноту разбавлял тусклый оранжево-золотистый свет фонарей во внутреннем дворе. Она была одна. Оставалось надеяться, что Беркинг и Блейк решили, что работа выполнена, и сбежали. От облегчения ее тело стало еще тяжелее и словно приросло к полу.

Взглянув на свои руки, она увидела на ладонях полосы. Начался паралич. Теперь понятно, почему она почти не владела своим телом. Кряхтя от усилий, она попыталась перевернуться на другой бок, но лишь потеряла равновесие. Она брызгала слюной и отплевывалась, кислота обжигала горло и нос.

Когда ей наконец удалось изменить положение, она увидела Александра. Он лежал вверх лицом на полу в нескольких футах от нее.

– Александр, – прохрипела она. – Александр, очнитесь!

Он не шевелился, и она не понимала, дышит он или нет. Шафран подняла лицо к потолку и судорожно всхлипнула, борясь с новой нахлынувшей волной,